В поэме Гомера «Илиада» красота Елены Прекрасной часто упоминается как сила, способная сдвинуть с места тысячу кораблей. Математики задались вопросом: какое количество женской красоты достаточно, чтобы в путь тронулся один корабль? Единицу измерения решено было назвать «миллиелен» — для одного корабля вполне достаточно. Сама же Елена Прекрасная, ставшая причиной Первой мировой войны древности, разразившейся в XIII—XII веках до нашей эры, обладала красотой, равной 1186 миллиеленам. Именно столько кораблей, пустившихся к берегам Трои, упоминалось Гомером в «Илиаде».

Красота — это всегда что-то необъяснимое. Вот и с Еленой Прекрасной связано множество мифов и легенд, которые обожествляют красавицу и запутывают ее биографию. Если верить одному из популярных мифов, Елена была дочерью богини Немесиды и Зевса, который явился богине в образе лебедя. Царица Леда, прогуливаясь по берегу реки Еврот, нашла в зарослях гиацинтов совершенное по форме лебединое яйцо и принесла его во дворец. Из яйца и «вылупилась» Елена, с детства отличавшаяся необыкновенной красотой. Царь Тиндарей, муж царицы Леды, воспитывал Елену как родную дочь. Но красота Елены была столь притягательна, что ее, едва ли не с самого рождения, то и дело похищали. Пленниками ее красоты становились и герои, и боги: Тесей, Пирифой, хитроумный Одиссей, Парис, Аполлон.

Красота Елены была сравнима с властью и с мудростью — а именно их обещали богини Гера и Афина Парису, когда он раздумывал, кому отдать яблоко с надписью «Прекраснейшей», подкинутое богиням на свадебном пиру обиженной Эринией, которую забыли позвать на праздник. Афродита пообещала Парису Елену Прекрасную, и он, забыв о предложенных мудрости и власти, выбрал Красоту, а Афродита получила призовое яблоко. Парис с помощью Афродиты выкрал Елену Прекрасную у ее супруга Менелая, царя Спарты, привез в Трою, и это стало причиной девятилетней войны. Когда Троя пала, Елене предстояло умереть. Только так Менелай мог вернуть себе утраченную честь. Елена должна была пасть от меча оскорбленного Менелая или быть побитой камнями, пущенными его соратниками. Но когда разгневанные воины увидели Елену, то и меч, и камни сами собой выпали из их рук — столь прекрасна была Елена.

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Анализ стихотворения «Некрасивая девочка» Заболоцкого

Тема различий внешней и внутренней красоты поднимается в произведениях поэтов разного времени, и возможно, будет звучать еще долгое время. В своем стихотворении «Некрасивая девочка» Николай Заболоцкий описывает внешность главной героини без использования метафор и гипербол – он пишет то, что видит: «черты лица остры и некрасивы», «рот длинен, зубки кривы». Это простая маленькая девочка в дырявой рубашке, отличающаяся от своих сверстников внешностью, которую обыватель назвал бы дурной, некрасивой и отталкивающей.

Но в противовес внешней «некрасивости», автор произведения тонко подмечает ее характер, ее внутреннюю красоту, тот самый огонь, который горит внутри сосуда и тот, что есть истинная красота. Заболоцкий отмечает, что чужая радость для девочки точно так же, как и своя, она еще не делит, как взрослые, на свое и чужое все то, что ее окружает. Она чиста в своей детской наивности, и своим произведением автор как будто просит читателя все-таки обращать внимание именно на красоту внутри, а не то, что снаружи.

Размышляя о том, что же ждет девочку в будущем, автор с горечью подмечает, что со временем, подрастая, бедный ребенок поймет, что среди своих сверстниц она всего лишь «бедная дурнушка», над которой будут подшучивать или же дружить из жалости. Выделяется то, что большее внимание отводят внешности, а не душе и сердцу, что в современном даже автору мире то, что снаружи ценится гораздо больше, чем то, что внутри. И все же поэт надеется, что даже чужие насмешки не осквернит чистую душу, а грязный мир не заполнит сердце пороками и завистью. Он рассуждает на тему того, что же все-таки есть красота – пустой сосуд, или огонь, мерцающий в сосуде.

Портрет ребенка создается Заболоцким не с помощью метафорических описаний, автор прибегает к четким эпитетам: «худая рубашонка», «колечки кудрей» и т.д. Однако, размышляя на тему чувств, а затем и будущего некрасивой девочки, начинают появляться и метафоры– «охваченная счастьем бытия», «…радость так же, как своя, томит ее и вон из сердца рвется», «младенческая грация души».

Стихотворение можно отнести к жанру элегии, поскольку его автор рассуждает об одном из вечных философских вопросов – что есть истинная красота. Преобладающий настрой произведения – грустный. Размер стихотворения – пятистопный ямб. Представлены разные типы рифмы – параллельная, кольцевая, перекрестная. Встречается и женская, и мужская рифмы.

Порой мы слышим о том, что красота – это единственная сила, способная покорять пространство и время, вдохновляя музыкантов, художников и поэтов; что никто не может устоять перед ее загадочным притяжением. Вслед за Ф. Достоевским произносим мы: “Красота спасет мир”. Так сделать ли нам красоту всеобщей истинной религией?

Но стоит поразмыслить, и мы приходим к убеждению, что подобная религия невозможна. Как раз-таки по той простой причине, что представления о красоте менялись не только по эпохам, но и странам и континентам. Когда мы, пораженные увиденным, восклицаем: “Красота!”, мы чаще всего подразумеваем: “Великолепно!”. Но как отреагирует на то же зрелище австралийский абориген, китаец, африканец или американский индеец? Как бы отреагировали наши собственные предки? Ведь когда мы включаем магнитофонную кассету с современными молодежными песнями, то слышим из уст своих бабушек и дедушек примерно следующее: “Тьфу! Чертовщина какая-то!”

И это реакция людей, с которыми нас разделяет всего лишь одно поколение – наших родителей. Что же тогда говорить о представлениях о красоте, которые существовали в разные эпохи?

Например, на заре цивилизации смысл красоты состоял в гармоничном сожительстве человека и природы. Древний человек еще не превратился в воинственного покорителя. Он жил естественной жизнью в естественной среде обитания и в этом, как мне кажется, видел красоту.

Существовало ли в те времена представление о женской красоте? Если да, то культ женской красоты заключался в способности женщины соответствовать плодородной земле. Об этом говорят и тучные формы древних женщин на наскальных рисунках, и статуэтки с их изображением.

Представления о совершенной красоте, которая близка даже нашему времени, возникают в античности. Гармония, пропорции, правильные линии мужских и женских силуэтов. Но все это красота, воспринимаемая зрительно. Мне же куда более совершенной представляется красота, запечатленная в слове. Она не может оставить равнодушным, не может не поразить мысль и воображение. Я имею в виду певца Гомера, который в своей бессмертной “Илиаде” дает, на мой взгляд, гениальное описание женской красоты Елены Прекрасной. Он не говорит, какого роста была Елена, какие у нее были волосы, глаза, губы, улыбка или что-то еще. Гомер устами мудрых старцев говорит, что это была красота, достойная изнурительной десятилетней войны.

Идеал красоты, близкий античному, возникает в эпоху Возрождения. В это время в мужчине и женщине снова начинают ценить цветущую силу, которая воспринимается важнейшей предпосылкой творческой мощи. Совершенная красота эпохи Возрождения предполагала категорическое устранение из мужского образа женственности, а из женского образа – мужественности. Мужчина считался красивым, если в нем были развиты признаки, которые характеризовали его половую активность: сила и энергия.

Совершенную красоту имели те женщины, которые обладали данными, необходимыми для выполнения роли материнства. В противоположность Средневековью, предпочитавшему женщину с узкими бедрами и стройной талией, в женщине стали ценить широкие бедра, крепкую талию, толстые ягодицы и пышную грудь.

Но вот наступил век Просвещения, и вместе с ним возникли новые представления о красоте. Сила и мощь стали восприниматься эстетически безобразными, потому что физический труд стал позором. Идеалом красоты становится человек изнеженный, праздный. Восхищение вызывают женщины, обладающие болезненной бледностью, маленькой ножкой, узкими кистями, стройным тонким станом.

Очередная смена эпох произвела перемену и в представлениях о красоте. Наступил буржуазный век, который идеалом красоты провозгласил ясный, энергичный взгляд, прямую напряженную осанку, жесты и выражения, исполненные силы воли, руки, способные не только хватать, но и удерживать захваченное, ноги, энергично ступающие и твердо стоящие на завоеванной позиции. Эти качества одинаково ценились как в мужчине, так и в женщине.

Однако буржуазный век привнес в идеал красоты красоту душевную.

Размышляя о красоте человеческой души, русский поэт Н. Заболоцкий писал:

Что есть красота И почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде?

Взгляд на представления о красоте сквозь эпохи позволяет заключить, что красота – относительное понятие. В поисках совершенства каждый человек проводит всю жизнь. И в этом поиске он тянется к прекрасному, потому что только “красота обладает силой и даром вносить мир в сердца” (М. Сервантес).

(Пока оценок нет)