? Гало / Ореол / Мандорла / Сияние /
Лат.: облако.
Символ ауры, озаряющей, окружающей сверхчеловеческие личности и в первую очередь голову. Зона света, представленная обычно в виде круга, квадрата или треугольника. Эманация центральной духовной энергии, души. Окружает голову, а иногда всю фигуру божественных или святых персон, указывая на их величие.
Первоначально олицетворял силу Солнца и солнечный диск, - атрибут богов Солнца.
Божественное сияние; сила огня и энергии божества; сияние, исходящее от святости; духовная энергия и сила света; "круг славы" гения; доблесть; излучение жизненной силы (мудрости), идущей от головы; трансцендентный свет знаний.
Одновременно (в восточной иконографии) означает идентификацию с солнечным божеством, могущество и принадлежность к власти либо - духовную силу, в отличие от светской (корона).
Иногда употребляется как атрибут Феникса - символа солярной силы и бессмертия.
Нимб обычно золотой в христианском искусстве, красный в индийском и голубой у античных богов.
Может быть радужным.
Форма:
Круглый нимб (собственно гало):
o Близок к символике круга;
o В искусстве Византии - знак умерших, заслуживших примерной жизнью на земле милость небес;
o Нимб Девы Марии всегда круглый и часто изысканно украшен;
o Нимбы святых или других божественных персон обычно без орнаментов;
o Крестообразный нимб (крест внутри круга), - специфический символ Христа (Искупления и Распятия).
Ореол в форме эллипса символизирует духовный свет.
Квадратный (иногда шестиугольный):
o Указывает на живущего святого или отличает от святых обычных людей, например, жертвователей.
o Может символизировать цельность главы божества: три стороны - Троица, четвертая - глава как целое.
Треугольник:
o Три луча означают Триединого Бога или Святую Троицу.
o Треугольный нимб или ромб означает Бога Отца (см. выше о квадратом нимбе).
Многоугольные нимбы:
o Используются для изображений персон, символизирующих добродетели, или других аллегорических фигур.
o Шестиугольное гало указывает на большие достоинства или аллегорический характер изображения.
Двойной нимб, гало или лучи олицетворяют двойной аспект божества.
Буддизм
Красное гало Будды - показатель динамичной солярной активности.
Античность
В азиатском и позднеантичном искусстве эллинизма это - излюбленное средство передачи божественности, величия царей и обожествленных римских императоров на монетах.
Голубой нимб - атрибут Зевса и Юпитера (как бога Неба), Феба и Аполлона, Дионис и Вакх.
Индуизм
Шива с ободом пламени символизирует космос.
Митраизм
Указывает на свет Солнца и Митру как бога Солнца.
Психология
Солнечный венец.
Персия
В представлении персов символизировал могущество Ахура-Мазды. Золотой круг - разновидность солнечной короны - близок символике золота, иероглифу совершенного человека и его психической силы.
Христианство
Заимствован у языческих изображений богов солнца или правителей, особенно из иконографии митраизма, вытесненного христианством в Римской империи. В римских катакомбах Каликста появляется со 2 в. как увенчание головы Христа, позднее этим способом выделяются также Мария и ангелы. Не изображался широко до IV в., когда становится символом четырех евангелистов.
Означает святость; святого; Божественное происхождение и святость Троицы, Святого Семейства, ангелов.
Обычно используют стилизованные нимбы в виде сияющего обруча или круга.
Крестчатый нимб указывает на Христа.
В византийском искусстве Сатану иногда изображали с гало, означающим излучение силы.
Иллюстрации
Крестовый нимб Вседержителя (Пантократора) в византийской церкви в???афни, ок. 1100 г.
Нимбы, или гало, окружающие головы святых, символизирует исходящий от
них Свет Божий. Изображенная в центре мандорла, или vesica piscis, окружает
все тело персонажа.
Черновые материалы
В религиозном искусстве зона света, расположенная вокруг головы божественной
или причисленной к лику святых личности. Иногда так изображались древние
боги Индии и Китая. Он являлся атрибутом богов-солнце - Митры, Аполлона
и Гелиоса (обычно в форме излучаемого света) и был принят в образах уже
умерших римских императоров.
Ореол, по-видимому, появился в христианском искусстве около V века. Его
использование поначалу ограничивалось тремя лицами Троицы и ангелами,
но постепенно распространилось на апостолов, святых и других.
На Востоке нимб символизировал скорее силу, нежели святость, и по этой
причине в византийском искусстве им нередко наделялся Сатана.
Нимб приобрел несколько очертаний.
Крестообразный нимб обычно является атрибутом Христа, хотя в некоторых
изображениях Троицы он может быть у всех трех её лиц.
Треугольный нимб, символизирующий Троицу, принадлежит Богу-Отцу.
Квадратным нимбом наделяются живые (современные художнику) личности, такие,
как папа, император и донаторы.
Богословские и основные добродетели и другие аллегорические фигуры имеют
шестиугольные нимбы.
Известная круглая форма принадлежит главным образом Деве Марии, ангелам
и святым.
В живописи позднего средневековья он изображался как плоская золотая пластинка,
на которой (особенно в XIV веке) было начертано имя обладателя нимба.
Художники раннего Возрождения свели это к простому кругу, который показывался
в перспективе.
Но нимб вышел из употребления и в искусстве пост-Ренессанса использовался
редко.
Термин "ореол" обозначает свечение, которое окружает всю фигуру,
а не только голову. Это специфический атрибут божественности, и он остается
только для Христа, особенно в Преображении -, и Девы Марии. По поводу
стилизованного миндалевидного ореола см. Мандорла.
Нимб, сияние, гало или ореол - светящийся круг наподобие короны, которым
древние наделяли своих божеств, а христиане - святых (8).
Визуальное выражение лучезарной сверхъестественной силы; или же, более
упрощенно, интеллектуальной энергии в её мистическом аспекте. Подтверждением
этому служит и тот факт, что античная традиция, как правило, приравнивала
разум к свету.
Иногда ореол имеет сферическую форму; мусульмане, например, представляют
рай в виде жемчужины и верят, что в раю праведники живут в жемчужинах,
каждый со своей гурией. Ореол сравнивается с клеткой и, в особенности,
со сферой как таковой (46).
Юргис Балтрушайтис в "Фантастическом Средневековье" собрал множество
средневековых изображений существ, заключенных в прозрачные, очевидно,
стеклянные сферы. В работах Иеронима Босха также часто встречаются подобные
примеры. В этом случае ореол - просто визуальное выражение своего рода
детерминизма, окутывающего каждого человека в его собственный образ жизни
и его судьбу, как благоприятную и райски-счастливую, так и полную страданий
и адских мук.
Изображение видимого лучистого сияния, используется в искусстве для обозначения
людей с необыкновенной духовной силой или святых.
Ореолы бывают следующих форм:
гало - светящееся кольцо;
нимб - светящийся круг;
мандорла - стилизованный миндалевидный ореол.
Символизм ореола связан с сияющими божествами древнейших культов - Солнца
и Огня.
Этимология слова "ореол" (произошло от латинского "aureola
corona" - "золотая корона") показывает, что этот термин
очень удачен для обозначения свечения в форме короны, сформированной из
лучей света.
Ореол иногда окружает лишь голову, а иногда и всю фигуру.
Ореол - символ божественности, и следовательно, высшей
силы.
Его использование предназначено для представления Бога: Отца, Сына и Святого
Духа или для символов, служащих выражением ипостасей Троицы.
Кроме того, изображение ореола может распространяться на образы Пресвятой
Девы.
Ореол состоит из поля света и величия, исходящего из всего тела.
В одних случаях ореол повторяет форму тела и, как бы обволакивая его,
проявляется в виде световой оболочки. В других случаях ореол отделен от
тела и представляет собой множество световых лучей, исходящих из некого
центра. Иногда ореол заканчивается заостренными языками пламени или весь
состоит из них. Он может быть оттенен цветами радуги.
В раннехристианской живописи ореолы были белыми, но в эпоху Возрождения,
чтобы создать ощущение света, обычно использовалось золото.
Иногда можно увидеть голубой ореол, выражающий небесную славу.
ХРИСТИАНСТВО
Слава - сияющий свет, который объединяет в себе нимб вокруг головы и ореол вокруг тела. Она выражает самое высшее состояние божественности, и следовательно, является атрибутом Бога как Царя Небесного и Христа как Судьи.
Таким образом, для тех, кто знает "Закон Божий" в рамках воскресной школы, данный материал можно пропустить... А кому интересно - представляю новую статью для мартовского номера журнала "Лоза"
Образы святых в православной иконографии имеют один общий атрибут - нимб. Нимб, как мы знаем, это круг, символизирующий святость изображенного лица (иногда, нимб также может означать царственность персонажа или, в более редких случаях, сопровождать фигуру, которая является аллегорией времени суток, природного явления, города и страны).
Все нимбы в большей или меньшей степени, однотипны и только нимб Господа Иисуса Христа имеет определенные отличия.
Ещё в период, когда иконография Спасителя только складывалась, предпринимались различные попытки выделить Его образ различными знаками. Например, в нимб вписывалась монограмма Христа (соединенные греческие буквы «хи» и «ро», так называемая «хрисма»),а по сторонам от фигуры Господа писались первая и последняя буква греческого алфавита «альфа» и «омега» («Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель.» (Откр.1:8)). Что лишний раз демонстрирует Божественность Христа.
Позднее, в нимбе Спасителя стал изображаться главный символ нашего спасения - крест. Этот атрибут очень прочно закрепился за иконографией Христа и остается до сих пор практически непременным ее атрибутом. Такой нимб именуется крестчатым.
Форма такого креста в разные времена была различной, как и цвет. Крест мог быть и белым, и золотисто-охристым, и красным, и пурпурным, и небесно-голубым.
Он мог быть плоским, иметь условный объем, простым или украшенным «драгоценностями».
Со временем в три видимых лопасти креста стали вписывать греческое слово «ό ών», что значит «Сущий», «И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий . И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам».(Исход.3:13,14) .
Центром
развития христианской иконографии
долгое время был Константинополь, тем интереснее, что буквы в нимбе
Христа в самой Византии появляются сравнительно поздно, в то время, как
они уже употреблялись на
периферии византийского
мира - например, в Южной Италии и на Руси.
Итак, «ό ών», греческие буквы «омикрон» (в данном случае, это артикль мужского рода) и «омега» с «ню» («ни» в византийском произношении), собственно, само слово «сущий». Обычно на иконах они располагаются следующим образом: в верхней лопасти «омикрон» и ниже слева направо относительно зрителя, «омега» и «ню».
Реже, буквы располагаются по часовой стрелке и даже против.
В мировой культуре много примеров, когда значение некого символа забывается и, со временем начинает иметь другой смысл. К сожалению, так случилось и с буквами крестчатого нимба. Греческий язык на Руси к XVI веку практически никто не знал. Толкование «ό ών» - «сущий» было утрачено. Однако, разгадать тайну «загадочных букв» очень хотелось. Греческие буквы очень похожи на славянские (тем более, что шрифты на то время, практически не отличались), греческая «омега», с надстрочными знаками, была принята за славянскую букву «от» T . И это уже давало известный простор в толковании.
В старообрядческой литературе, которая игнорировала греческие источники, имеется несколько вариантов толкования нового буквенного сочетания: T ОН. Например: T - «еже есть отчески», О - «ум», Н - непостижим сый».Или: T - «от небес приидох», О - «они же Мя не познаша», Н - «на кресте распяша» и т.п. Были и простонародные толкования, вроде: «Он Отец Наш».
Точно также девять линий
креста в нимбе
(рудимент объемности) тоже стали наделяться символическим значением,
например - 9 чинов ангельских. Какое отношение ангельские
чины
имеют к кресту Христовому решительно непонятно, но на первый взгляд
может показаться, что ничего страшного в этих альтернативных прочтениях
нет.
И
все же. Сама тенденция придавать
глубокий смысл случайным мелочам (как тем же линиям креста) и
выдумывать свои собственные толкования, игнорируя историческое значение
символов, может привести рано или поздно к печальным результатом.
Так, в последнее время, распространяется информация, что якобы в нимбе
Спасителя зашифрована дата конца света: http://samlib.ru/n/nostr_a_g/kod2.shtml
Такую методику, используя нашу малограмотность и инертность, часто применяют различные сектантские группировки. Знание же своей традиции, лучшее противоядие.
Источник bizantinum
Священник Павел Флоренский как-то заметил, что все таинственное - простое.
В этом сполна убеждаешься, изучая иконографию нимба.
И действительно, нимб иконографически, кажется, самый простой формоэлемент иконы. Но по тому содержанию, которое в нем заключено, нимб – из числа самых насыщенных и сложных.
Не обошло его вниманием и иконоведение. Однако места в богословских и искусствоведческих трудах ему уделялось мало. Наиболее представительная по объему работа была написана еще в XIX веке и сейчас забыта.
С тех пор произошло много событий, и главное для нас в данном вопросе – раскрытие икон и фресок от записей, развернувшееся с начала XX столетия, что существенно повлияло на иконознание и его приумножило. Но в работах нового времени о нимбах сказано или весьма обобщенно, или однобоко.
Поэтому и есть смысл обратиться к иконологии нимба.
Начнем с самого слова. Оно попало в нашу речь при посредстве немецкого языка в XIX веке. Немецкое “nimbus”, означающее “сияние, венчик”, возникло на базе латинского “nimbus” - “туман, облако” (в котором, по представлению древних, “боги спускаются на землю” ).
Уже отсюда можно понять, что изначально имеется в виду содержание нимба.
У ираноязычных народов в глубокой древности сложился ритуал благодарения Бога за ниспосланную милость. В жизненном процессе этого ритуала образовался такой феномен, как сверхъестественный ореол из огня и света - “хварна”, термин, переводимый как “слава”, этот ореол связывался только с иерархически высокой личностью – царем. Этимология индоевропейского корня reg, который лежит в основании многих имен царей, говорит о нем в значении “свет”.
Вспомним обращение к князю во времена Киевской Руси: “Один брат, один свет светлый ты, Игорь! ” К братьям и дружине взывали: “Светы мои ясные, зачем потускнели вы?” ; а выражение “Ваша светлость”, адресованная высокосановным особам, просуществовало до знаменательного 1917 года.
В Ветхом Завете мы неоднократно встречаемся с образом славы Божией (kabod). А когда Моисей сошел с Синая со скрижалями, то “лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним” (Исх. 34:29).
Индоиранский синоним “золото = солнце = огонь” закрепляется и в античной культуре Греции. И не только в Греции, но и в культурах земель, с нею связанных. Нимбы известны здесь с эпохи эллинизма.
Уже древние поняли, что лицо есть проявленный “портрет” души. Голова – наивысшая – даже буквально, чисто физически и иерархически – часть тела. В этом, на наш взгляд, и заключается причина помещения солнечного диска, а потом и нимба за- или вокруг головы.
В том, что язычники знали нимб, нет, разумеется, ничего удивительного. Храм церковной культуры строился из тех лучших материалов, которые были на то время. На “гребнях передовых волн Истины” (о. Павел Флоренский) пришло к язычникам знание и о нимбах.
Совершенно логичным актом явилось воцерковление этого знания. Чем и объясняется появление нимба в христианском искусстве (с IV века в изображениях Христа, с V-го – в изображениях апостолов, а потом и святых). Напротив, не будь нимба как иерархически значимого и весомого символа, а отсюда претворенного в меру и модуль композиции, это искусство с неизбежностью теряет стройность и глубину.
В древности нимбы на Руси называли «окружками», с XIX в. - венцами. В этом была и своя логика - и ошибка. Но сначала о слове: ст.-слав. венецъ(греч. stefanos; знаменательно: имя самого первого христианского мученика – Стефан!), так вот, венецъ происходит от русск. вен “венок”, знакомого славянам еще с дохристианских времен.
Не случайно, видимо, “венец” известен в русском языке как декоративный головной убор, как деревянный или кожаный обруч, украшающий женскую прическу, как один ряд бревен в срубе...
Из Евангелия мы знаем о терновом венце , одеваемом на Иисуса Христа (отсюда выражение и понятие “принять мученический венец”). Здесь венец – не просто орудие пыток, а неоднозначный символ и практическое дело, получившее дальнейшую жизнь в христианстве. Венцы – также “необходимая принадлежность таинства Брака, отчего и самое бракосочетание называется венчанием”.
Не исключено, что изображение растительного орнамента в нимбах – с одной стороны, дань памяти брачным венцам, которые в древней Церкви изготовлялись из древесных ветвей и цветов, а с другой – генетическая память ритуальных дохристианских венков, переосмысленных в христианском ключе, хотя последнее – менее вероятно.
Первохристиане любили цветы, о чем говорил еще Минуций Феликс в “Октавии”. Но к “дарам флоры” было отношение воцерковленное. Венки из цветов сливались в их сознании с венцами мученическими.
“Духовно символическое значение венцов в таинстве Брака, - по объяснению св. Иоанна Златоуста, - заключается в знаменовании победы, одержанной целомудрием <...>. Другое значение указывает самое последование венчания в словах: “Господи, Боже наш, славою и честию венчай я” . Обратите внимание: “славою и честию” , то есть налицо присутствие темы славы в венцах. Отчасти именно так греки и понимали нимб.
Пришла пора разобраться в терминах. Слово “венец”, понимаемое как “нимб”, указывает на его приложение извне (венец - венок - головной убор - обруч и т.п.). Что выглядит крайне неточно во внутренних связях нимба и образа. На это же указывает и Л.А. Успенский: “Дело не в том, чтобы водрузить венец над головой святого, как в католических изображениях, где этот венец является своего рода световой короной, то есть прилагаемым извне, а в том, чтобы указать на сияние его лика”. Однако не можем согласиться с Леонидом Александровичем в двух пунктах:
1) если бы стояла задача только “указать на сияние” лика, то в таком случае не нужен и нимб – достаточно было бы изобразить сияние наподобие золотистых, солнцевидных лучей, как это часто делали и католики;
2) мы вообще против употребления термина “венец” применительно к искусству Православия, ибо считаем, что он вошел в употребление по внешнему сходству с указанными венцами-предметами, и не выражает заключенной в данном понятии сути; этот термин наиболее точно относится к западнохристианской культуре, последовавшей после XI века, или, по крайней мере, к тому периоду восточнохристианской, когда она находилась под влиянием западной.
В логической цепи, ведущей в смысловую глубь нимба, как мы говорили, обнаруживается еще один символ – “облако”. В православном миропонимании он означает тайну Божественного присутствия. Облако являет Бога и вместе с тем Его прикрывает. Заметим, что этимология слова “облако” – цер.-слав. облакъ – связана в одних источниках со словом “оболочка” и вытекает из “об-волк” от “волоку, влеку”, в других – с утраченным “обволкати”, откуда ст.-слав. “облакати” – “окружать, одевать”.
В православной живописи существует несколько типов нимба. Наиболее часто – и чаще всего в самых выдающихся памятниках, особенно монументального искусства – с темной обводкой его золотой части. Эта обводка бывала разная, но преимущественно – в виде одной жирной линии или двух тонких, параллельных;
иногда они просто графья. И в том и в другом случае проводилась узкая полоска – светлая обводка – с внешнего края нимба, шириной, примерно, с темную, белого, но часто и того же цвета, что и внутренняя часть нимба. Такая иконография – самая распространенная, и нам представляется самой верной в параканоническом отношении. О чем и говорит ее содержание. Обратим внимание сначала на темную обводку. Поскольку ее присутствие в подавляющем количестве памятников обязательно, постольку напрашивается вывод, о некой ограничительной функции обводки: она нечто вроде “рамы” для света, идущего от святого. Речь здесь, разумеется, о духовном свете – о Свете, который по Дионисию Ареопагиту, “происходит от блага и является образом благости”.
Первый вид – чувственный. Сотворенный свет, свет физических энергий, поддающийся измерениям и характеристикам.
Второй – интеллектуальный, присущий человеку, душевный, также сотворенный свет. Это свет суждений и представлений, свет воображения и фантазий. Свет поэтов и художников, ученых и философов. Душевным светом обычно восхищается полуязыческий мир. Этот свет может быть интенсивным и ярким, вводить человека в состояние интеллектуального экстаза. Но душевный свет принадлежит земле. Духовные сферы для него недоступны.
Третий вид света – несотворенный, Божественный, откровение Божественной Красоты на земле и явление вечности во времени. Этот свет сиял в пустынях Египта и Палестины, в пещерах Гареджи и Бетлеми (древние грузинские обители), он воплощен в словах Священного Писания, в церковной литургии и православных иконах”.
Ареопагит имеет в виду, безусловно, этот третий вид света, сияние которого сообщает всем разумным существам благо в соответствующей их воспринимающим способностям мере, “а затем увеличивает его, изгоняя из души незнание и заблуждение. Этот свет превышает все разумные существа, находящиеся над миром, является “первосветом и сверхсветом”.
В западнохристианской живописи, особенно эпохи Возрождения, такая ограничительная обводка собственно и есть нимб, или, как мы говорили, точней – “венчик”, “венец”. А сам нимб – уже не символ, но только знак святости. Здесь налицо однозначное решение. Посмотрите на картину Лоренцо Лотто “Обручение святой Екатерины и святые Иероним, Антоний Аббат, Георгий, Себастьян, Николай Баррийский”, и вы увидите вместо нимбов просто золотые обручи с бликами внешнего физического света. И тут дело отнюдь не в Лоренцо Лотто. Такие же “обручи” мы находим и у Джованни Беллини в его “Алтаре Сан Джоббе”, и у Лоренцо Коста в его “Св. Себастьяне”, и у Рафаэля в “Святом семействе” (1506 год), и у Леонардо да Винчи в “Мадонне Бенуа”, и у многих, многих других мастеров. И данный вопрос не замыкается только на итальянцах; подобное решение нимба встречается, например, у голландца Рогира Ван Дер Вейдена (“Оплакивание Христа”) и у француза Жоржа де Латура (“Св. Себастьян”). Здесь суть дела не в национальном, а в католическом толковании.
Нимб в православной иконе, оставаясь символом святости, является и формой, раскрывающей Божественную природу сверхсвета. “Слава Тебе, показавшему нам свет!” – восклицает священник в последней части утрени. Святой в христианстве и выступает прямым свидетелем истины, понимаемой именно как свет. Но здесь значение нимба, конечно же, не ограничивается сказанным. Светлая обводка с внешнего края нимба есть своеобразная оппозиция темной: если последняя – СОкровенная оболочка, выполняющая скрывающую функцию (она есть богословие апофатическое), то первая – ключ, ОТкровение, возможность для молящегося увидеть Свет еще на земле; она играет в данном случае роль раскрывающей функции (катафатическое богословие). Отсюда и белый цвет обводки, то есть символически единосущный золоту, но разный субстанционально.
Но и этим сказано не все. Необходимы уточнения. Золото само по себе не испускает света, а лишь отражает его от реального источника; так и свет святого по природе принадлежит не лично ему, а Богу, и светится во святых, как солнце в золоте; “праведники воссияют как солнце”, по слову Евангелия (Мф. 13,43), “ибо они станут по благодати тем, что Бог есть по природе” , – пишет В.Н. Лосский, то есть речь идет о благе данном, дарованном – “благо + дати”, – а не о какой-то “самовспышке”, “самовозгорании” света в человеке. Подвиг святости и есть добровольный отказ от самости, борьба с ней. Когда преп. Серафим Саровский просиял этим светом благодати перед Н.А. Мотовиловым, о чем он молился накануне? – “Господи! Удостой его ясно и телесно глазами видеть, то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей!”
Символическое значение трансцендентности сверхсвета вступает в оппозицию, с одной стороны, к реальному сверкающему свету золотого нимба, с другой – к его изобразительному решению как материальной плоскости. Обратите внимание на росписи Успенского собора во Владимире, выполненные преп. Андреем Рублевым, и, особенно, на композицию “Страшный Суд”. Нимб тут мощное материальное средство в построении пространства; нимбы свободно перекрывают лики и фигуры, и, в свою очередь, также перекрываются разведенными руками Ангелов. В мозаике церкви св. Димитрия в Салониках на нимбах ктиторов висят драпировки.
Нимб и мандорла, однако, таинственно-запредельные детали в иконе. Это, пожалуй, такие загадка и тайна, решение которых предполагалось найти только на сверхчувственном уровне, когда человек приобретает способность прозревать мир “пакибытия”. Здесь мыльными пузырями лопаются все схемки узкого рационализма. “Верно, что предложенный в культурном символе смысл прозрачен и общезначим, а именно в той мере, в которой это есть «смысл », то есть нечто внутри себя прозрачное и общезначимое, но столь же верно, что он и “загадочен”, а именно, в той мере, в какой он объективно дан – задан – загадан нашему сознанию извне инстанциями, от последнего не зависящими. В этой загаданной внутри-себя-ясности – суть символа” .
Но если нимб – загадка, тайна, неизвестность, то мы снова встречаемся с антиномическим построением: оппозиция самой смысловой стороне предмета, то есть тайна-неизвестность уравновешивается известной явленностью святого.
Отсюда нимб не только Свет, но и изображенная суть, то есть явление и визуальное и понятийное. И на понятийном уровне спорящее по важности с визуальным. Если, как мы убедились, в западнохристианском искусстве венец – даже не условный, а условленный знак святости, то нимб в восточнохристианском – само графическое выражение сути изображаемого. Этим, видимо, и объясняется, что построение иконы начиналось именно с места выбора на плоскости иконы нимба. А “нимб главной фигуры помещался в вершине равностороннего треугольника со стороной, равной ширине иконы” .
Другими словами, нимб (и еще мандорла) принимался иконописцем в качестве главного композиционного элемента. Его радиус служил мерой высоты человеческой фигуры. Более того, размер нимба связывался даже с размерами храма: радиус апостольских нимбов из “Страшного Суда” в Дмитриевском соборе и “Спаса в силах”, что в Успенском соборе (оба во Владимире), равны 1/100 длины собора по центральной оси.
Нимб выстраивается тремя частями, как и храм в целом: светлая обводка – темная обводка – внутренняя часть = притвор – корабль – алтарь.
Сама собой напрашивается мысль о придании изографами нимбу вселенского смысла. Помещение меньшего космоса в больший можно, наверное, считать довольно традиционным и типичным приемом, применяемым в практике церковного искусства.
Такое понимание венчика в католичестве просто немыслимо, хотя византийское влияние здесь продолжалось очень долго. И у Чимабуэ, и в достаточной степени у Джотто, у Таддес Гадди, даже у Симоне Мартини и Пьетро Лоренцетти, а тем более у Дуччо никакого венчика еще нет; они изображают уже, правда, не византийский, но – нимб, и, причем долго не знавший ракурса. Однако в силу эволюции взглядов появилось сугубо материальное и прямолинейное его понимание. Отсюда с поворотом головы изображаемого поворачивался и нимб, превращаясь из круга в эллипс. И когда ракурс эмансипируется и становится общепринятым средством выражения, начинается перерождение нимба в венец. Сначала это полупрозрачный, но четкий по краям диск , а потом он превращается в обруч венчика, с тенденцией в сторону убывания его толщины. И как завершение, “венец” этого процесса – изображение святых и совсем без венчика .Если нимб при виде со спины все-таки переносился на второй план и помещался как бы перед лицом, то нимб превращался в подобие кокошника, и изображение получалось малоубедительным; не случайно, наверное, к такому приему не прибегал больше и сам Джотто.
И обруч, и “диск” часто покидают место за
- и помещаются над
головой. Причины такого перемещения венчика, надо думать, заключены в том, что увлечение ракурсом человеческой фигуры привело к показу головы святого с затылочной и теменной частей. Отчего применение нимба становилось невозможным. Судите сами: в первом случае – он просто б закрывал голову, и тогда вместо головы получался бы круг (вариант Джотто – тупиковый, так как ничего не решает); во втором случае – при взгляде сверху – нимб превращался б только в линию и оказывался практически невидимым. Таким образом, он становился деталью в пластическом отношении неудобной, а в живописном – приходящей в неразрешимый конфликт с натурализируемым изображением. И был заменен венчиком. Но отсутствие канона и внутренние причины католицизма, в конце концов, позволяли исключать из употребления и венчик. Выветривание онтологических основ церковного искусства открывало дорогу к его обмирщению. Что и произошло. И быстрее всех у католиков.Вернемся к византийскому нимбу. В Православии, во всяком случае, до нового времени, нимб совершенно не знает ракурса. Это закон. Примеров обратного здесь просто нет. Почему?! Дело в том, что круг нимба понимался иконописцем как обозначение вечности, причем, подчеркнем, в сознании художника возникает очень устойчивое тождество “круг = вечность”. И древний термин «окружок» это убедительно удостоверяет. Любой ракурс нимба будет уже не идеалом круга и, значит, названное тождество разрушается.
Отметим, что круглый нимб – это еще и знак отсутствия времени, но, изменившись по форме, он может быть и знаком, указывающим на время. Последнее подтверждается существованием четырехугольного нимба. Его мы видим на мозаиках церкви св. Димитрия в Салониках (VII век): “Св. Димитрий с епископом Иоанном и эпархом Леонтием” и “Св. Димитрий с неизвестным диаконом”. По мнению Л.А. Успенского, он означал то, что человек изображен при своей жизни. И здесь есть, разумеется, своя предыстория. Еще античный автор Варрон высказывается о скульптурах Поликлета как о “квадратных” (guadrata). И он был не ироничен. Для древнего грека это звучало похвалой. Выражение “квадратный человек” неоднократно встречается у Аристотеля. В трактате “Риторика” он отмечает: “Является метафорой называть хорошего (agathos) человека – четырехугольным”. У Платона в “Протаторе” читаем: “Действительно, трудно сделать человека хорошим, совершенным во всех отношениях”. А.Ф. Лосев переводит этот платоновский термин “совершенный” как “четырехугольный по рукам, ногам и уму” . В христианском сознании число “4” прочно воспринимается символом материального мира: мир имеет четыре стороны света, четыре времени года, он состоит из четырех элементов. Поэтому квадрату придается исключительно земной смысл.
По унаследованной еще из Древней Греции традиции, стихия земли символизируется кубом, а стихия огня – шаром. На плоскости куб и шар изображаются в проекции как квадрат и круг. Отсюда нимбы часто представлены высоким рельефом в виде золотой сферы вокруг головы (см. псковскую икону “Архангел Гавриил” из ГРМ). Да и в иконах нового времени, дружно одетых в роскошные “ризы”, нимбы делались сферами еще чаще.
Получается интересная цепь: Au (лат. Aurum – золото) – aureolus (ореол) – аура – нимб. По всей видимости, нимб иногда и воспринимался своеобразным подобием ауры, если исключить из нее все оккультные аксессуары.
Итак, приходим к заключению, что четырехугольный нимб в византийской иконографии свидетельствовал прежде всего о земном времяпребывании человека.
Но символика данного нимба тоже не ограничивается лишь одним значением. Иначе символ превратился бы в знак.
Этот нимб изображался с темной обводкой, проведенной в верхней его части в виде горизонтальной полосы. Здесь же она играет несколько другую роль. Во-первых, горизонталь отсекает в нимбе квадрат, образованный вокруг головы; квадрат тут еще своеобразный синоним круга, как первая его фаза, если по одному из математических определений круг считать многоугольником с бесконечным количеством равных сторон. Во-вторых, часть оставшаяся выше квадрата (здесь она, похоже, выполняет функцию светлой обводки), есть образование вертикального прямоугольника, то есть фигуры, устремленной вверх. И отграниченная область – первая ступень в этом начавшемся восхождении. Не случайно сама икона имеет канонический прямоугольный формат. Как не случайно и то, что покров позади ктиторов нависает на нимбы только в отграниченной части: другими словами, покров как знак хранения и одобрения ктиторов соприкасается именно со ступенью духовного восхождения человека – “ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога” (Кол. 3: 1). Но принцип художественной оппозиции диктует и материальное решение: драпировка (покров) висит на конкретной плоскости (нимбе). Прямоугольный нимб в православном искусстве – крайняя редкость. Это связано, очевидно, с тем, что не так уж и часто в храмах изображались люди при своей жизни. А если ктиторы и изображались, то трудно представить их требующими себе нимба, пусть даже и прямоугольного; а отсюда его иконография имела малое богословское обеспечение, что и определило меньшую информативную емкость по сравнению с круглым нимбом.Теперь остановимся на цветовой символике. Цвет круглого и прямоугольного нимбов делался разным: если первый, как правило, был золотым или цветом, имитирующим золото, то второй – белым. В плане смысловых значений это выглядит специально осознанным: неизмененное вечное золото – и – стерильная, светоносная белизна, родственная с Божественным фаворским светом. То есть сохранялась духовная близость, но различность их реальностного существования.
Есть примеры красных, синих, зеленых, сине-зеленых, белых, оранжево-красных, оранжевых нимбов.
В каждом случае иконописец прибегал к трактовке, исходя из символики непосредственно этих цветов.
Особо следует остановиться на черном нимбе. Новгородский иконописец XIV века, работавший в церкви Федора Стратилата на Ручью, в настенной росписи “Евхаристия” изображает с ним Иуду . Потому что, с одной стороны, Иуда еще ученик Христа, окончательно не совершивший своего предательства (потому – и нимб), с другой – в Иуду уже вошел “князь мира сего”, и вместо прежней благодати теперь царствует мрак ада. Для древнерусской живописи это необычный подход, как в решении самой композиции «Евхаристия», так и в трактовке нимба.
Остался не проанализированным нимб самого Христа. Очень многое, пожалуй, все основное, сказанное раньше относительно золотого нимба, применимо и здесь. С той только разницей, что надо помнить о Христе как об источнике Света и Жизни. Но добавим еще два вопроса: 1) что означает крест на нимбе? и 2) что означает надпись на кресте нимба? Ибо только данными двумя особенностями, собственно, и отличается иконография Христова нимба от нимбов святых.
Чтобы ответить на первый вопрос, следует посмотреть, какое место вообще занимает крест в христианстве. Кресту придавался вселенский смысл, и Крест понимался и понимается в качестве света “Лица Господня”. Именно связь света Христа с Крестом продиктовали неакцентированное внимание цвету креста: он в подавляющем большинстве икон делался таким же, как нимб, то есть световые субстанции креста и нимба были совершенно одинаковы, вселенский же смысл Креста отражался в надписи, которая и наносилась непосредственно на крест: ООН – Сущий, Сый; которая обрастала немалым количеством легенд и мифов.
Очень часто в русских иконах над буквой омега ставится буква “т” .
Она-то и была подтверждением упомянутых мифов. О. Павел Флоренский наблюдал, что “сельские батюшки, и за ними крестьяне, иногда объясняют детям, ученикам церковно-приходских школ, крестообразный венец Спасителя <...> как сокращенное: Он Отец Наш <…>, где от есть, очевидно, уже действительное сокращение слова Отец”.
Сам обычай наносить надпись фактически возник одновременно с появлением нимба, но наносилась она не на самом нимбе, а рядом. Отвечая на ересь Ария, проповедавшего о тварности Христа, за что и осужденного Первым Вселенским Собором в 325 году, Церковь не ограничилась выработкой Символа веры, было решено по сторонам изображения Спасителя писать буквы альфа и омега, напоминавшие слова из Апокалипсиса: “Азъ есмь альфа и омега, начатокъ и конецъ, первый и последний” (22:13). Что следовало понимать в качестве указания на Божество Иисуса Христа. Значительно позже буквы альфа и омега были заменены словом ООН, которое стали писать непосредственно в нимбе. Но смысл от этого не изменился, так как и буквы, и слово служили все той же цели – указать на единосущие Сына Отцу.Наконец осталось разобраться в том, почему изображение каждой перекладины креста сопровождалось одной вверху и двумя внизу линиями, а не одной, скажем, с обеих сторон. И. К. Языкова считает, например, что данные “девять линеечек” означают “9 ангельских чинов, славу Божию”. Возможно, Ирина Константиновна права. На наш же взгляд, дело здесь в следующем. Во-первых, эти “девять линеечек” есть именно крест. Причем призванный подчеркнуть идею центра, сердцевиной которого является сам образ Господа, и “линеечки” - ни что иное, как направление движения: от центра - изнутри вовне. Во-вторых, две линии внизу указывают на толщину креста, Креста как вполне материальной формы, имеющей за собой реальную историю-правду. И в то же время это опять оппозиция материального по форме креста духовной сущности креста и нимба. Особого правила, предписывающего, с какой стороны показывать толщину на вертикальной части креста, не существовало. Обычно она соответствовала тому ракурсу, в котором изображалась голова Христа. И применение такого приема служило не подчеркиванию ракурса, а его подрифмовке.
Трапециевидное утолщение концов креста, за темной обводкой, но часто и внутри нимба - суть посюстороннее проникновение Креста, предсуществовавшего миру и самому времени, а точнее, “разбегание” славы Креста во вселенную, выраженное графически.
Не станем останавливаться на иконографии нимба Саваофа в иконе “Отечество”: Седьмой Вселенский Собор разъяснил невозможность изображения Первой Ипостаси Св. Троицы Ее невоплощением: во плоти был явлен и зрим только Сын; Большой же Московский Собор (1666-1667 гг.) вообще поставил под запрет изображение Бога Отца. Значит, названная иконография церковно противозаконна.
Но существуют еще нимбы треугольной, шестиугольной, восьмиугольной формы... Они тоже не относятся к каноничным, так как сопровождают те символические изображения, которые запрещены или противоречат решениям Пято-Шестого Вселенского Собора. А значит, не входят в круг рассматриваемых нами вопросов.
Теперь обобщим сказанное. Как символическая форма нимб имеет свою родословную и в ветхозаветной культуре (на уровне идеи), и в древних культурах нехристианских народов. Но, попав в христианские условия, он наполняется новым содержанием и становится главной деталью (разумеется, после изображения самого святого) в иконе. Его статус – асоциален. Если у индо-иранских племен прообраз нимба – огненный ореол – связывается исключительно с царским именем, то в христианстве нимбоносец не царь, а великий подвижник, молитвенник, мученик, независимо от его социального положения. Отдельные административные попытки были обречены: святость указом не вводят, ее обнаруживают.
Гусев Н.В.. Некоторые приемы построения композиции в древнерусской живописи XI- XVII веков // Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода. М.,1968. С. 128.См.: Мазаччо “Исцеление тенью”. 1426-1427 гг. Капелла Бранкаччи, Церковь Санта Мария дельКармине, Флоренция;
Мантенья: 1) “Св. Себастьян”. Художественно-исторический музей, Вена; 2) “Св. Эуфимия”. Музей и национальная галерея Каподимонте, Неаполь.
Кстати, такой же “диск” вместо нимба появляется и в русских иконах XVII века (“Илья Пророк с житием”. Втор. пол. XVII в. Из ярославской церкви Ильи Пророка).
Объективности ради, скажем, что “диск” присутствует, кажется, и в мозаике из церкви Санта Мария Маджоре (432-440 гг. Рим). Но этот пример свидетельствует лишь о поисках языка церковного искусства, а не о его норме.
См.: Порденоне “Св. Себастьян, св. Рох и св. Екатерина”. Церковь Сан Джовани Элемозинарио, Венеция.
Франческо Франча “Мадонна с младенцем и со святыми” .1500 г. Эрмитаж, СПб.
Роберти “Мадонна с младенцем и со святыми”. 1481 г. Галерея Брера, Милан.
Лосев А.Ф.. Художественные каноны как проблема стиля // Вопросы эстетики. Выпуск 6, 1964. С. 364.
См.: Ковалева. В.М. Живопись Церкви Федора Стратилата в Новгороде. По материалам новых открытий 1974-1976 гг. // Древнерусское искусство. Монументальная живопись XI- XVII веков. М., 1980. С. 166.
Аполлон с лучистым нимбом на римской мозаике (конец II века, Эль дием, Тунис).
"Матерь солнца свои крылья распускает и расчерчено тело её в середине, а над головой Ясуней Воинов света) сияние как венец Славы, как будто не чешут свои головы Ясуни (то есть у воинов света нимбы над головой). И берегут их до дней Кола бога (Коляды)..." Велесова Книга". Так что же из себя представляет свечение вокруг головы.
- Мы имеем дело с необыкновенным физическим явлением, - объясняет доктор биологических наук, профессор, заведующий кафедрой Московской государственной академии ветеринарной медицины и биотехнологии имени К. И. Скрябина Александр Журавлев.
У этого явления длинное название: спонтанное сверхслабое свечение внутренних органов животных и человека в видимой области спектра за счет окислительных процессов. Обнаружил его я с моими коллегами Борисом Тарусовым и Анатолием Поливодой.
- Александр Иванович, все люди светятся? Или только избранные?
Все светятся. Кто-то слабее, кто-то сильнее. Порождают излучение в видимом диапазоне химические - окислительные - реакции, в которые вовлечены так называемые свободные радикалы.
У нас во всех внутренних органах, тканях очень много жиров, ненасыщенных жирных кислот. На поверхности кожи - пот и жир. Эти вещества начинают окисляться даже при самых низких концентрациях кислорода. В результате образуются активные продукты - перекиси. Но светятся не они, а продукты их распада. И подобное явление свойственно всяким живым тварям. Включая нас с вами.
- Что-то я не вижу вокруг вас и меня сияния...
Свечение редко можно увидеть невооруженным глазом - чувствительности не всегда бывает достаточно. Цвет свечения белый, распространяется оно на расстояние от 380 до 1200 нанометров. Есть и невидимое излучение, которое можно зафиксировать только с помощью специальной аппаратуры для измерения сверхслабых световых потоков - фотоэлектронных умножителей.
- Как мне свою ауру увидеть?
Надо взять у вас кровь из пальца, поместить в пробирку, а ее саму - в фотоэлектронный умножитель. И увидите, как ваша кровь будет светиться.
А вот нимбы над головами некоторых людей… Их вроде бы видят окружающие. Это свечение то же самое - «спонтанное сверхслабое за счет окислительных процессов»? И действительно ли оно признак святости?
У некоторых людей возникает весьма редкое нарушение обмена веществ, когда выделяется патологический флюоресцирующий пот. Под влиянием внешнего света он сияет. И это свечение может достигать такого уровня, что оно становится заметным. Особенно в темноте. И если в давние времена наши предки увидели, как у одного святого засветилось вокруг головы, то этого факта для них было достаточно, чтобы впоследствии на всех иконах рисовать ауру-нимб вокруг их голов.
Будда с нимбом
Но, может, светящийся пот - это некий признак, свидетельствующий об особенном строении организма таких людей?
Нет, это скорее признак патологии или предпатологии, когда в организме производится много фосфора, да еще и выделяется с потом.
ЭФФЕКТ КИРЛИАНА - ОБМАН
Сейчас в любой «Лавке жизни» можно сделать фото своей ауры. Получаешь снимок с неким довольно ярким ореолом вокруг тела. Некоторые экстрасенсы по его цвету и толщине судят о состоянии человека. Что это за свечение?
Тут речь идет об эффекте Кирлиана. Он возникает тогда, когда предметы помещают в электромагнитное поле. Их действительно начинает окружать некий ореол. Но возникает он не в результате жизнедеятельности. Просто с поверхности - любой - отрываются электроны, которые ионизируют воздух. Это свечение и фиксирует фотопленка. Подобным образом светятся и живые тела, и трупы, и листья, и кирпичи. Картинка возникает красочная, дает возможность очаровывать и вводить в заблуждение всех несведущих и желающих заблуждаться.
А свечение, которое мы открыли, - это свечение наших внутренних органов. И к эффекту Кирлиана оно не имеет никакого отношения. Какую информацию несет свечение Кирлиана, науке неизвестно.
- Ваше открытие сейчас применяют?
Или когда при туберкулезе идет воспалительный процесс, то в легких резко усиливаются окислительные процессы, и мы видим, что свечение, например, сыворотки крови туберкулезного больного резко увеличивается. Таким образом, свечение позволяет выявить болезнь на ранних этапах.
Святая троица А. Рублева
- Когда такая чудо-диагностика появится в поликлиниках?
Когда создадут сверхчувствительные установки и подготовят специалистов по квантовым технологиям.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Самое интересное, что это открытие Журавлев и его коллеги сделали почти 50 лет назад. В 1961 году сенсационные результаты их исследований изучили в Академии наук СССР и... зарубили. В постановлении комиссии было сказано, что в представленной научной работе нет ни фундаментального значения, ни практического приложения.
А в 2009 году открытие советских биофизиков переоткрыли японцы из Университета Киото и Технологического института Тохоку. Исследователи помещали обнаженных по пояс людей в абсолютно темную комнату. Они сидели там по 20 минут. В это время добровольцев снимала камера высокой чувствительности, способная улавливать даже отдельные фотоны. Съемка повторялась каждые три часа с 10 утра до 10 вечера.
Обработка полученных изображений подтвердила: человеческое тело светится в видимом диапазоне. То есть испускает фотоны. Сияние это весьма призрачное и слабое - в тысячу раз менее интенсивное, чем способен уловить человеческий глаз. Но оно есть. О чем, собственно, и твердили наши ученые еще 50 лет назад.
Теперь японцы претендуют на Нобелевскую премию! И ведь, наверное, дадут.
Нимб (гало) в переводе с латинского означает «облако», «туча» (nimbus) и представляет собой ярко сияющий круг над головой. По форме он может быть разным: треугольным, круглым, шестиугольным. Но вот отличительной чертой изображений Иисуса Христа является круглый (крещатый) нимб, в который вписан крест.
Хотя изображения его чаще всего встречаются на христианских либо а также картинах, где есть святые, все же история его возникновения уходит своими корнями в древние времена. Рисованные нимбы, озаряющие головы людей, встречались на протяжении веков в различных культурах - древнегреческой, византийской, мусульманской, христианской. На Востоке светящийся ореол вокруг чела всегда символизировал награду за праведную жизнь и означал Просветление.
Нимб над головой: история происхождения
Имеется не одна, а несколько версий касательно того, как появился такой символ святости, как нимб. По версии некоторых ученых, его предварял греческий мениск - металлический кружок, который располагался вокруг голов статуй для того, чтобы защитить их от птиц и непогоды. Другие специалисты утверждают, что нимб вокруг головы возник как следствие традиции, согласно которой на спину героям помещался щит.
Наиболее благоразумной трактовкой все-таки считается греческая, основанная на мифологии. По древним сказаниям, нередко являлись людям в человеческом облике. От них исходил ясный ослепительный свет, относящийся к светозарному эфиру, надземной атмосфере, месту обитания богов. Отсюда следует, что свечение - это признак принадлежности к богам. Немного позже его стали удостаиваться и простые смертные, имевшие честь стать на один уровень с небесными представителями. Со временем божественное свечение немного сократили, и на изображения наносился только светящийся нимб над головой. Позже у греков этот символ святости был позаимствован христианами, египтянами, римлянами и буддистами.
Отличительные черты
У христиан ореол вокруг головы и сегодня является знамением Богоматери, ангелов и святых. Но на иконах он может быть изображен по-разному. К примеру, у лика нимб над головой имеет треугольную форму либо вид шестиконечной звезды. Также в образе голубя с треугольным ореолом может изображаться и Святой Дух. Что касается Спасителя Христа, то ему рисуют свечение, в которое вписан крест. Также у Иисуса может быть нимб, где вместо креста изображены три линии света или пучок лучей, исходящих по радиусу из центра диска.
Нимб Богородицы по форме круглый и украшен двенадцатью звездами, лучезарной короной или диадемой. Ангелы, мученики, апостолы и святые изображаются с круглыми золотыми ореолами вокруг головы. У патриархов и пророков обычно цвет свечения серебристый.
Между изображениями нимбов православной и католической иконописи существуют определенные различия. В христианской традиции божественный ореол рисуют вокруг всей головы, а у католиков над ней в форме круга.
Что символизируют нимбы над головой у святых?
Нимб, или считается признаком совершенного человека, подтверждением его особой психической силы. Чаще всего обращают внимание на ауру сверхличности в области головы. Эта зона света в квадрата или круга говорит об эманациях души, духовной энергии святых или божественных персон.
Первоначально светящийся ореол вокруг головы сравнивался с солнечным диском и считался проявлением силы Солнца, атрибутом его богов. В восточной иконографии так идентифицировались солнечные божества. Нимб над головой говорил о наделенной власти, могуществе или о духовной силе. В светской иконографии таким атрибутом являлась корона.
Светящийся ореол иногда выступал и в роли атрибута Феникса, являющегося символом бессмертия. На некоторых рисунках нимб есть и у сатаны, к примеру, в византийском искусстве. Этим давалось понять, что он также наделен могуществом.
Цветовое сопровождение и форма
Золотой нимб обычно представлял христианское искусство, у индусов он красный, у античных богов голубой. В отдельных случаях встречался радужный.
Круглый нимб (гало) в византийском искусстве являлся отличительным знаком умерших, которые при жизни отличались высокой нравственностью, и на них снизошла милость небес. Например, Дева Мария всегда изображается с круглым и нередко изысканно украшенным ореолом вокруг головы. У божественных персон и святых нимб аналогичен, но без орнаментов.
Крест внутри круга или крестообразный ореол - это специфический символ, характеризующий Искупление и Распятие Христа. А вот нимб в виде эллипса говорит о духовном свете.
Шестиугольное или квадратное гало указывает на святого среди живых или на обычного человека, но, к примеру, жертвователя. Здесь квадрат считается низшим и служит символом земли, круг же, в свою очередь, знак вечного бытия, небес. Квадратный нимб еще трактуется следующим образом: три его стороны - это Троица, а одна - целое, глава.
Треугольный ореол - это знак Святой Троицы, или Триединого Бога. Гало, имеющее форму треугольника или ромба, изображается на иконах Бога Отца.
Многоугольные нимбы всегда использовались для изображения персон, прославившихся своей добродетелью, либо иных аллегоричных фигур. Шестиугольное гало говорило о больших достоинствах или, опять же, подчеркивало аллегорический характер иконописного рисунка. О двойном аспекте божества давал понять двойной нимб или лучи.
Чем отличаются нимбы у разных религий?
Очень познавательно и интересно узнать, что означают нимбы над головой у святых разных религиозных конфессий. У Будды, например, гало красное и показывает динамичность солярной активности. В индуизме Шива имеет обод пламени, символизирующий Космос. У персов светящийся ореол говорил о могуществе Ахура-Мазды. В античном и азиатском искусстве гало было излюбленным средством передачи величия царей, правителей и обожествленных на денежных монетах римских императоров. В митраизме нимб - это указатель на свет Солнца, а также Митру как его бога. Психология дает обозначение ореолу вокруг головы следующее: это солнечный венец.
Нимб в христианстве
Считается, что в христианство гало пришло из иконографии митраизма, которое изначально было им же вытеснено из Римской империи. Его позаимствовали у изображений правителей и языческих богов Солнца. Бытует мнение, что нимб на голове у святых впервые появился в римских катакомбах Каликста во II веке. Им увенчивали голову Христа, далее тем же способом идентифицировали особый божественный статус Марии и ангелов.