ЕПИФАНИЙ ПРЕМУДРЫЙ - преподобный, русский монах, агиограф, духовный писатель и мыслитель, автор житий и посланий, раскрывающих мировоззрение Древней Руси, один из первых русских православных писателей и философов.

Жизнеописание

Жил в конце XIV — начале XV века. Сведения о нём извлекаются только из его собственных сочинений. В молодости жил со Стефаном Пермским в Ростове в монастыре Григория Богослова, именуемом «Затвор». Изучил там греческий язык и хорошо усвоил библейские, святоотеческие и агиографические тексты. Возможно, побывал в Константинополе, на Афоне, в Иерусалиме. Вероятно, в 1380 году Епифаний оказался в Троицком монастыре под Москвой в качестве «ученика» уже знаменитого Сергия Радонежского. Занимался книгописной деятельностью. После смерти Сергия в 1392 году Епифаний, видимо, перебрался в Москву на службу к митрополиту Киприану. Близко сошёлся с Феофаном Греком.

В 1408 году во время нападения на Москву хана Едигея, Епифаний бежал в Тверь, где подружился с архимандритом Спасо-Афанасьева монастыря Корнилием, в схиме Кириллом, с которым впоследствии переписывался; в одном из своих посланий он высоко отзывался о мастерстве и работах Феофана Грека, его уме и образованности. В этом письме Епифаний и себя называет «изографом».

В 1410-е годы Епифаний вновь поселился в Троице-Сергиевом монастыре, заняв высокое положение среди братии: «бе духовник в велицей лавре всему братству».

Умер там около 1420 года (не позже 1422) в сане иеромонаха. Б.М. Клосс относит смерть Епифания Премудрого к концу 1418 - 1419 гг. Основанием для этого послужил список погребенных в Троице-Сергиевой лавре, составители которого отметили, что Епифаний умер «около 1420 г.» (Список погребенных в Троицкой Сергиевой лавре от основания оной до 1880 г. М., 1880. С. 11 - 12). Историк соотнес это указание со свидетельством древнейшего пергаменного Троицкого синодика 1575 г. В его начальной части записаны три Епифания, один из которых - несомненно Епифаний Премудрый. Затем в этом источнике отмечено имя княгини Анастасии, супруги князя Константина Дмитриевича, о которой из летописи известно, что она скончалась в октябре 6927 г. [Полное собрание русских летописей. Т. I. Вып. 3. Л., 1928. Стб. 540 (Далее: ПСРЛ)]. При мартовском летоисчислении это дает октябрь 1419 г., при сентябрьском стиле - октябрь 1418 г. Поскольку Епифаний Премудрый скончался ранее княгини Анастасии, его смерть следует отнести ко времени до октября 1418 г. или до октября 1419 г. (Клосс Б.М. Указ. соч. С. 97). Но первая из этих двух дат отпадает по той причине, что Епифаний приступил к написанию «Жития» Сергия только в октябре 1418 г. (в предисловии к нему агиограф сообщает, что после смерти Сергия прошло уже 26 лет, т.е. подразумевается дата 25 сентября 1418 г.). Таким образом выясняется, что Епифаний Премудрый скончался в промежуток между октябрем 1418 г. и октябрем 1419 г.

Мы имеем возможность уточнить дату смерти Епифания, благодаря тому, что его имя упоминается в рукописных святцах в числе «русских святых и вообще особенно богоугодно поживших», но официально не канонизированных Церковью. В частности, по данным архиепископа Сергия (Спасского), оно встречается в составленной в конце XVII - начале XVIII в. книге «Описание о российских святых», неизвестный автор которой расположил памяти русских святых не по месяцам, а по городам и областям Российского царства. Другая рукопись, содержащая имена русских святых, была составлена во второй половине XVII в. в Троице-Сергиевом монастыре и поэтому богата памятями учеников Сергия Радонежского. Изложение в ней идет не по городам, как в первой, а по дням года. Оба этих памятника называют днем памяти Епифания 12 мая. Архиепископ Сергий в своей работе также пользовался выписками из рукописных святцев конца XVII в., присланных ему жителем Ростова Н.А. Кайдаловым. Их оригинал сгорел в пожар 7 мая 1868 г. в Ростове, но выписки, сделанные из них, полны. В них внесено немало неканонизированных русских святых, в том числе и Епифаний Премудрый. Днем памяти, а следовательно и кончины, Епифания в них названо 14 июня. [Сергий (Спасский), архиепископ. Полный месяцеслов Востока. Т. I. М., 1997. С. 257, 380 - 384, Т. III. М., 1997. С. 558].

Учитывая, что Епифаний Премудрый, судя по всему, происходил из Ростова, а также то, что 12 мая отмечается память св. Епифания Кипрского, соименного Епифанию Премудрому, становится понятным, что точная дата кончины агиографа содержится в источнике ростовского происхождения. На основании этого, зная год смерти Епифания, можно с достаточной степенью уверенности полагать, что Епифаний Премудрый скончался 14 июня 1419 г. Правда в последнее время появилось утверждение, что он умер гораздо позже. По мнению В.А. Кучкина, свидетельство об этом находим в «Похвальном слове Сергию Радонежскому», принадлежащему перу Епифания. В нем имеется упоминание о раке мощей преподобного, которую целуют верующие. На взгляд исследо-вателя, эта фраза могла появиться только после 5 июля 1422 г., когда во время «обретения мощей» Сергия его гроб был выкопан из земли, а останки положены в специальную раку. Раки ставились в храме, обычно на возвышении, и делались в форме саркофага, иногда в виде архитектурного сооружения. Отсюда В.А. Кучкин делает два вывода: во-первых, «Слово похвальное Сергию Радонежскому» было написано Епифанием Премудрым после 5 ию-ля 1422 г., а во-вторых, оно появилось не ранее «Жития» Сергия, как полагают в литературе, а позже его. (Кучкин В.А. О времени написания Слова похвального Сергию Радонежскому Епифания Премудрого // От Древней Руси к России нового времени. Сборник статей к 70-летию Анны Леонидовны Хорошкевич. М., 2003. С. 417). Однако, как выяснил тот же В.А. Кучкин, слово «рака» в древности имело несколько значений. Хотя чаще всего оно обозначало «гробницу, сооружение над гробом», встречаются примеры его употребления в значении «гроб» (Там же. С. 416. Ср.: Словарь русского языка XI - XVII вв. Вып. 21. М., 1995. С. 265). Если же обратиться непосредственно к тексту Епифания и не «выдергивать» из него отдельное слово, то становится понятным, что в «Похвальном слове Сергию» агиограф вспоминал события 1392 г., связанные с похоронами преподобного. Многие из знавших троицкого игумена не успели на его погребение и уже после смерти Сергия приходили на его могилу, припадая к его надгробию чтобы отдать ему последние почести (См.: Клосс Б.М. Указ. соч. С. 280 - 281). Но окончательно в ошибочности рассуждений В.А. Кучкина убеждает то, что в средневековье суще-ствовал широко распространенный обычай устанавливать пустые раки над местом захоронения святого или, иными словами, над мощами, находившимися под спудом. При этом зачастую они ставились над гробом свято-го еще задолго до его прославления. Так, над могилой Зосимы Соловецкого (умер в 1478 г., канонизирован в 1547 г.) его ученики поставили гробницу «по третьем же лете успениа святаго» (Мельник А.Г. Гробница святого в пространстве русского храма XVI - начала XVII в. // Восточнохристианские реликвии. М., 2003. С. 533 - 534, 548).

Сочинения

Ему принадлежат «Житие преподобного Сергия», материалы к которому он начал собирать уже через год после смерти преподобного, а кончил написание около 1417—1418 годов, через 26 лет по смерти Сергия. Оно использовано, часто буквально, в «Житии Сергия» архимандрита Никона. В списках XV века это житие встречается очень редко, а большей частью — в переделке Пахомия Серба.

Также написал «Слово похвальное преподобному отцу нашему Сергею» (сохранилось в рукописи XV и XVI веков).

Вскоре после смерти Стефана Пермского в 1396 году Епифаний закончил «Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, бывшаго в Перми епископа». Известно порядка пятидесяти списков XV—XVII веков.

Епифанию приписываются также «Сказание Епифания мниха о пути в святой град Иерусалим», введение к Тверской летописи и письмо тверскому игумену Кириллу.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО
ЕПИФАНИЯ ПРЕМУДРОГО

1. Биографические сведения о Епифании Премудром

Епифаний Премудрый — инок Троице-Сергиева монастыря, живший во второй половине XIV — первой четверти XV в. Выдающийся русский книжник, исключительно образованный для своего времени, известный прежде всего как автор двух замечательных произведений, представляющих стиль «плетение словес» в древнерусской литературе, — Жития Стефана Пермского и Жития Сергия Радонежского, Епифаний уже в древнерусский период получил прозвище Премудрого или Премудрейшего 1 .

Наши сведения о жизни и деятельности Епифания Премудрого в основном почерпнуты из его собственных сочинений, при этом они немногочисленны, крайне отрывочны и нередко дискуссионны.

Опираясь на Житие Стефана Пермского, можно предположить, что Епифаний, как и Стефан Пермский, учился в ростовском монастыре Григория Богослова, так называемом Затворе, славившемся своей библиотекой [Прохоров 19886, с. 211). Как полагает В. О. Ключевский, он пришел в этот монастырь гораздо позже Стефана, незадолго до ухода последнего на проповедь (поскольку рассказ о подготовке Стефана к миссионерской деятельности изложен Епифанием сбивчиво), то есть до 1379 г. [Ключевский 2003, с. 77]. Именно там, по-видимому, Епифаний познакомился с произведениями славянской и греческой литературы, которые охотно цитирует в своих произведениях, и изучал греческий язык. Немаловажно в этом отношении то, что, как нам известно, в Ростове церковная служба велась параллельно на греческом и «русском» языках (см. сообщение об этом в «По-

1 Впервые это прозвище Епифания, встречающееся в некоторых рукописях его сочинений (в частности, в заглавии большинства списков Пространной редакции ЖСР), упоминает митрополит Евгений (Болховитинов) при издании в 1818 г. Словаря писателей духовного чина [Евгений (Болховитинов) 1818, с. 185].

вести о Петре, царевиче ордынском»; текст повести см.: [ПЛДР 1981, с. 20-37]).

Впоследствии Епифаний переходит в Троицкий монастырь. В заглавии Похвального слова Сергию Радонежскому Епифаний Премудрый назван «учеником его». Кроме того, в послесловии к нескольким своим редакциям ЖСР Пахомий Серб говорит, что Епифаний «много лет, паче же от самого взраста юности», жил вместе с троицким игуменом (см., например, 4-ю Пахомиевскую редакцию ЖСР по списку Соф. 1248, л. 374 [Шибаев 2007, с. 319]). Заметим, что и общение его со Стефаном, вероятно, не прекратилось: последний по дороге из Перми в Москву часто заезжал в Сергиев монастырь (об этом упоминается в главе «О епископе Стефане», включенной во все Пахомиевские редакции ЖСР, начиная с 3-й).

О времени перехода Епифания в Троицкий монастырь можно судить только на основании косвенных данных: исторических свидетельств этого события не сохранилось. Тем не менее Б. М. Клосс выдвинул предположение о том, что Епифаний появился там, видимо, не ранее 1374 г., то есть после того, как монастырь оказался в уделе князя Владимира Андреевича Серпуховского [Клосс 1998, с. 96, 30—32]. Это следует из отраженного в Пространной редакции ЖСР представления, что Троицкий монастырь с самого начала находился в уделе отца князя Владимира —Андрея Ивановича, младшего сына великого князя Ивана Калиты: «тую же весь, глаголемую Радонѣжь, юже даде князь великы сынови своему мѣзиному князю Андрѣю» (МДА 88, л. 300). Во всяком случае, Епифаний не знает факта раздела владений великой княгини — вдовы Ульяны: по завещанию Ивана Калиты, Радонежская волость вошла в состав удела княгини Ульяны, которая и оставалась его правительницей до начала 1370-х гг.; только после ее смерти (около 1374 г.) владения княгини были поделены между великим князем Дмитрием и его двоюродным братом Владимиром Андреевичем, причем Радонеж достался князю Владимиру. Впрочем, следует отметить, что, по замечанию В. А. Кучкина, дата смерти Ульяны названа Б. М. Клоссом произвольно, так как из существующих документальных источников известно только, что она умерла между 15 июня 1371 г. и летом 1374 г. I Кучкин 20026, с. 124]. Таким образом, и приход Епифания в Троицкий монастырь может относиться к несколько более раннему времени.

Неизвестно место пострижения Епифания: нет указаний на то, что это произошло в Троицком монастыре, а с учетом того, что Епифаний учился в ростовском монастыре Григория Богослова, можно предположить, что и постриг он принял именно там [Кучкин 2003а, с. 115].

Что касается времени пострижения Епифания, то этот вопрос стал предметом дискуссии.

Полагая, что Епифаний постригся в Троицком монастыре, Б. М. Клосс высказал предположение о том, что произошло это 12 мая 1375 г. Считая, что святым патроном Епифания был Епифаний Кипрский, память которого празднуется 12 мая, исследователь предположил, что наш Епифаний постригся, по всей видимости, именно в этот день. А поскольку на протяжении 70-х гг. XIV в. 12 мая ни разу не являлось воскресным днем и только в 1375 г. — субботним, Б. М. Клосс счел, что Епифаний постригся в Троице-Сергиевом монастыре именно 12 мая 1375 г. (возможно, после одного года послушничества) [Клосс 1998, с. 96]. В основе гипотезы Б. М. Клосса лежит выдвинутое еще Ε . Е. Голубинским предположение о том, что именно Епифаний Премудрый является писцом Стихираря (Троиц. 22), созданного в 1380 г. в Троицком монастыре: из приписок на некоторых листах рукописи известно, что переписывал ее некий писец Епифан, которого постригли в честь Епифания Кипрского и который на момент работы над рукописью уже был иноком (о Стихираре см. подробнее ниже, п. 3).

Предлагаемая Б. М. Клоссом дата пострижения Епифания спорна. Во-первых, нам все-таки точно не известно, является ли именно Епифаний Премудрый писцом или одним из писцов данной рукописи. Во-вторых, нет никаких сведений относительно того, в честь какого святого был назван Епифаний Премудрый (в отличие от писца Стихираря, который своего соименника назвал в приписке). В-третьих, непонятно, почему постриг мог быть совершен только в воскресный или в субботний день (так, Сергий Радонежский принял постриг в понедельник [Кучкин 2002а, с. 1221). И, наконец, есть мнение, что Стихирарь был написан не в 1380 г., а, по-видимому, позже — скорее всего в 1403 г. [Лифшиц 2003, с. 100].

Таким образом, мы вынуждены признать, что время пострижения Епифания Премудрого по-прежнему остается неизвестным.

Опираясь на традиционную датировку Стихираря, Г. М. Прохоров утверждает, что в 1380 г. Епифаний был иноком Троице-Сергиева

монастыря и тогда уже был «грамотным, опытным книжным писцом и графиком, а также склонным к записям летописного характера наблюдательным человеком, о чем свидетельствует, в частности, написанный им там в это время Стихирарь, с целым рядом содержащих его имя приписок» [Прохоров 19886, с. 212]. Однако в связи с тем, что датировка Стихираря в последнее время передвинута на начало XV в., этот вывод оказывается под сомнением.

О дальнейших фактах биографии Епифания Премудрого можно сказать следующее. Когда умер Сергий Радонежский (1392 г.), Епифаний Премудрый начал делать записи о нем, о чем он сообщает в Предисловии к ЖСР: «По летѣ убо единемь или по двою по преставлении старцевѣ азъ, окаанныи и вседръзыи, дерьзнухь на сие. Въздохнувъ къ Богу и старца призвавъ на молитву, начяхь подробну мало нѣчто писати от житиа старцева...» (МДА 88, л. 276 об.). В это время Епифаний еще не имел сана священника: старые русские святцы и иконописный подлинник начала XVIII в., перечисляя учеников Сергия, называют Епифания диаконом [Ключевский 2003, с. 77].

Видимо, в 90-х гг. XIV в. Епифаний переселился в Москву, но весной 1396 г., в момент смерти в Москве Стефана Пермского, его там не было — об этом с сожалением упоминается в Житии Стефана Пермского: «увыи мнѣ, егда преставление честнаго тѣла твоего бысть, тогда множаишемъ и братиамъ оступльшимъ одръ твои, увыи мнѣ, || мнѣ не сущу ту, не сподобихся послѣдняго ти целованиа и конечнаго прощениа» (Син. 91, л. 763 об.—764).

Из Послания архимандриту Кириллу известно, что в Москве Епифаний общался с иконописцем Феофаном Греком. В 1408 г., во время нашествия Едигея, Епифаний Премудрый со своими книгами бежал в Тверь, где нашел покровителя и собеседника в лице архимандрита Спасо-Афанасьева монастыря Кирилла. Спустя шесть лет архимандрит Кирилл вспомнил о виденных им в Евангелии Епифания четырех необычных миниатюрах с изображением константинопольского храма Святой Софии. В ответ на это в 1415 г. Епифаний и написал ему свое Послание, где речь идет о Феофане Греке как авторе рисунка, скопированного Епифанием в своем Евангелии. В этом письме автор называет себя «изографом». Кроме того, по мнению Г. М. Прохорова, «тот факт, что он скопировал рисунок Феофана Грека, свидетельствует о том, что он был книжным графиком-миниатюристом» [Прохоров

1988б, с. 215] (об атрибуции Послания Епифанию Премудрому см. ниже, п. 2.1).

Еще один факт биографии Епифания вызывает споры и по сей день — его путешествие в Константинополь, Иерусалим и на Афон, указание на которое содержится в написанном им Похвальном слове Сергию Радонежскому: «не взыска (Сергий. - А. Д.) царьствующаго града, ни Святыя горы, или Иерусалима, якоже азь, окаанныи и лишеныи разума» (Тихонр. 705, л. 118). Было доказано, что этот отрывок принадлежит перу самого Епифания, а не является позднейшей вставкой Пахомия Серба [Седельников 1926, с. 166]. Еще одним аргументом в пользу достоверности сообщения Епифания о своих путешествиях является, по мнению Д. А. Морозова, то, что первые буквы арабского алфавита приводятся в Житии Стефана Пермского с ошибочным определением сиріаньскыа / сурѧнски , совпадающим с традиционным арабским названием сирийско-арамейского языка: ситуация взаимодействия этих двух языков в начале XV в. едва ли могла быть известна Епифанию, если он не выезжал за пределы Руси (см. подробнее: [Морозов 2004, с. 86]).

Нерешенным остается только вопрос о времени этой поездки, который напрямую связан с датировкой самого Похвального слова. Б. М. Клосс сделал предположение, что это сочинение было написано Епифанием в 1412 г. (к 25 сентября 1412 г., когда был освящен Троицкий собор монастыря, восстановленный после нашествия Едигея), а поскольку книжник вспоминает о своем посещении Константинополя, Афона и Иерусалима «с живым чувством, свидетельствовавшим о недавних впечатлениях», то путешествие в Константинополь он совершил в 1411 г. в составе свиты московской княжны Анны, сосватанной за византийского цесаревича [Клосс 1998, с. 100, 147—148]. Однако, во-первых, есть мнение, что освящение Троицкой церкви следует относить к 1411 г. [Бобров, Прохоров, Семячко 2003, с. 427], а во-вторых, как указывает В. А. Кучкин, княжна Анна вышла замуж за будущего византийского императора Иоанна VIII Палеолога не в 1411, а в 1414 г. (в русских летописях содержится ошибочная дата), что сразу же опровергает предложенную Б. М. Клоссом дату поездки, не говоря уже о том, что по своему статусу иеромонах не мог быть включен в великокняжескую свадебную делегацию [Кучкин 2003в, с. 413]. Единственным указанием на возможное время совершения этой поездки явля-

ется, таким образом, только время написания Похвального слова, так как на тот момент Епифаний ее уже совершил. Однако относительно датировки Слова высказывались разные предположения, например: 1418 г. (В. О. Ключевский), 1406-1418 гг. (А. Д. Седельников), после 5 июля 1422 г. (В. А. Кучкин) (см. подробнее ниже, п. 2.1). Следовательно, в настоящее время можно считать доказанным лишь сам факт поездки, но, к сожалению, не время ее совершения.

В 1415 г. Епифаний уже не жил в Москве («егда живях на Москве», — пишет он в Послании архимандриту Кириллу тверскому). По- видимому, он уже вернулся тогда в Троицкий монастырь, так как в 1418-1419 гг. приступил к заключительному этапу работы над Житием Сергия Радонежского. Вероятно, в это время, если не ранее, он, как пишет Пахомий Серб, «бѣаше и духовникъ в велицѣи лаврѣ всему братьству» (1-я Пахом, редакция ЖСР; Троиц. 746, л. 260 об.).

Сведениями о дальнейшей жизни Епифания мы не располагаем.

Что касается даты смерти книжника, то она также остается пока дискуссионным вопросом.

Традиционно считается, что Епифаний умер не позже 1422 г., времени открытия мощей Сергия Радонежского: об обретении мощей не упоминается в ЖСР, что означает, что автор создавал Житие, не зная об этом, и прожил недолго после окончания работы над ним [Ключевский 2003, с. 79; Прохоров 19886, с. 217]. Более определенно высказался о дате смерти Епифания архиепископ Филарет (Гумилевский), мнение которого повторяют составители списка погребенных в Троице- Сергиевой лавре, — около 1420 г. [Филарет (Гумилевский) 1859, с. 84; Список погребенных 1880, с. 11 —12]. Используя сведения древнейшего пергаменного Троицкого синодика 1575 г., в начальной части которого записаны три Епифания, Б. М. Клосс дает более раннюю дату кончины Епифания Премудрого — не позднее конца 1418—1419 г. (по его мнению, Епифаний Премудрый упоминается в синодике первым) [Клосс 1998, с. 97]. Однако неучтенным остался тот факт, что синодик был составлен по меньшей мере на полтора века позже и записи в нем не имели четкой хронологической последовательности. Кроме того, если принять гипотезу Б. М. Клосса, остается непонятным, как Епифаний успел написать довольно объемное сочинение — Житие Сергия — за два-три месяца, на что справедливо указал В. А. Кучкин [Кучкин 2003а, с. 114—115]. Эту проблему попытался разрешить К. А. Аверья-

нов, предположивший, что Епифаний скончался 14 июня 1419 г., не успев закончить Житие Сергия (чем, по мнению ученого, и объясняется тот факт, что до нас дошла лишь его первая часть — см. подробнее ниже, п. 2.1) [Аверьянов 2006, с. 5]. Для определения даты кончины Епифания К. А. Аверьянов привлекает данные, приводимые архиепископом Сергием (Спасским), опиравшимся на источники второй половины XVII — начала XVIII в. [Сергий (Спасский) 1997, т. I, с. 257, 380-384; т. III, с. 558; Аверьянов 2006, с. 6].

В последнее время появилось предположение о более поздней кончине Епифания Премудрого. В. А. Кучкин полагает, что Похвальное слово Сергию Радонежскому было написано Епифанием после 5 июля 1422 г., то есть уже после Жития Сергия (см. подробнее ниже, п. 2.1), что вызвало критику К. А. Аверьянова [Аверьянов 2006, с. 7]. Кроме того, В. А. Кучкин указал на цитату из 1-й Пахомиевской редакции ЖСР, из которой, по его мнению, следует, что Пахомий Серб лично беседовал с Епифанием Премудрым 2 : «Сиа же азъ, смиреныи таха иеромонах Пахомие, пришедшу ми въ обитель святаго и видя чюдеса, часто бываемаа от ракы богоноснаго отца, паче же увѣдѣвъ от самого ученика блаженнаго , иже многа лѣта, паче же от самого възраста юности живша съ святымъ, глаголю же Епифания, иже бѣаше и духовникъ в велицѣи лаврѣ всему братьству, вѣдыи блаженаго извѣстно, иже и по ряду сказаше о рожении его, и о возрасту, и о чюдотворении, и о житии же, и о прѣставлении; свидѣтельствующимъ же и инымъ многимъ братиамъ; паче же самѣмъ чюдесѣмъ, бывающимъ от ракы святаго. Аз же, сия слышавъ , иное же и своима очима видѣвъ, бываюшаа чюдеса, зѣло удивихся, помощи убо Божия прося || и на молитву святаго отца надѣяхся, дръзнухъ написати, елика слышахъ и елика видѣхъ, от великыхъ малаа, елико мощно бысть мнѣ смиренному» (Троиц. 746, л. 260 об.—261). Есть некоторые основания полагать, что Пахомий Серб уже был в Троице-Сергиевом монастыре к 1443 г., следовательно, в это время Епифаний был еще жив [Кучкин 2003а, с. 113—114]. Интересно, что данное наблюдение В. А. Кучкина К. А. Аверьянов не комментирует.

2 Другие исследователи трактовали данный отрывок как свидетельство о знакомстве Пахомия Серба с епифаниевским Житием Сергия (см., например: [Филарет (Гумилевский) 1859, с. 100; Клосс 1998, с. 96—97]).

Таким образом, Епифаний Премудрый, возможно, прожил по крайней мере на 20 лет дольше, чем считалось ранее. Однако сведений о его жизненном или творческом пути после 1420-х гг. не сохранилось (если не считать мнения В. А. Кучкина о том, что Епифаний написал Похвальное слово Сергию после 5 июля 1422 г.). Тем самым высказанные В. А. Кучкиным предположения о более поздней кончине книжника нуждаются в дальнейших исследованиях и уточнении.

2. Сочинения Епифания Премудрого

2.1. На сегодняшний день Епифанию Премудрому надежно атрибутируют 4 сочинения: Жития Стефана Пермского и Сергия Радонежского, Похвальное слово Сергию Радонежскому и Послание архимандриту Кириллу.

Житие Стефана Пермского

Житие Стефана Пермского было создано, как свидетельствует сам Епифаний, на основании собранных им сведений и воспоминаний о святом, с которым он познакомился в ростовском монастыре Григория Богослова и часто встречался во время посещений Стефаном Троицкого монастыря, по дороге в Москву, когда тот уже был епископом в Перми.

Это единственное сочинение Епифания Премудрого, в отношении которого вопросов об атрибуции никогда не возникало.

Традиционно ЖСП датировалось 1390-ми гг., по-видимому, в связи с представлением о том, что оно было написано вскоре после смерти Стефана Пермского, последовавшей в 1396 г. Некоторые ученые называют даже точные хронологические границы — 1396—1398 гг. (см., например: [Филарет (Гумилевский) 1859, с. 84; Ключевский 2003, с. 79; Кусков 1977, с. 130; Творогов 1981, с. 83]). Тем не менее твердой датировки, исключающей начало XV в., нет.

По мнению Б. М. Клосса, Епифаний написал Житие в 1408— 1409 гг., о чем свидетельствует имеющаяся в тексте фраза с просьбой о даровании Руси митрополита: «создание Жития Стефана Пермского следует датировать 1406-1410 гг., причем более вероятными представляются 1408—1409 гг. (судя по тоскливому чувству, вызванному отсутствием на Руси митрополита)» [Клосс 1998, с. 98].

На то, что предположение Б. М. Клосса ошибочно, указали авторы работы [Бобров, Прохоров, Семячко 2003, с. 431—432], заметив,

что фраза о даровании Руси митрополита представляет собой цитату из молитвы к Богу, произносимой во время литургии, и, следовательно, датирующего значения иметь не может.

Соглашаясь с Б. М. Клоссом, что твердым ориентиром создания ЖСП является промежуток времени между 16 сентября 1406 г. (день кончины митрополита Киприана) и 23 марта 1410 г. (день приезда митрополита Фотия), В. А. Кучкин указывает, что такая датировка возможна при условии, что Епифаний Премудрый скончался до или в 1430-х гг. Однако если Епифаний дожил до 1440-х гг. (см. выше, π . 1), тогда возможна в принципе и другая датировка ЖСП, поскольку на Руси не было митрополита также в 1440-1448 гг. (хотя такое предположение вряд ли соответствует действительности) [Кучкин 2003а, с. 116].

Таким образом, время написания Жития Стефана Пермского пока остается под вопросом.

Житие Сергия Радонежского

Житие было создано Епифанием Премудрым в 1418—1419 гг. Как пишет сам Епифаний в Предисловии, он приступил к работе над текстом через 26 лет после смерти Сергия: «Дивлю же ся о семъ, како толико лѣт минуло, а житие его не писано. О семъ съжалихся зѣло, како убо таковыи святый старецъ, пречюдныи и предобрый, отнележе преставися, 26 лѣтъ преиде, никтоже не дръзняше писати о немъ, ни далнии, ни ближнии, ни большие, ни меншие: болшие убо — яко не изволяху, а меншии — яко не смѣяху...» (МДА 88, л. 276 об.), но задумал свой труд книжник гораздо раньше — практически сразу после кончины святого (ср.: «по летѣ убо единемь или по двою по преставлении старцевѣ азъ, окаанныи и вседръзыи, дерьзнухь на сие, въздохнувъ къ Богу и старца призвавъ на молитву, начяхь подробну мало нѣчто писати от житиа старцева...» (МДА 88, л. 276 об.)) и в течение 20 лет делал записи о его жизни и чудесах («главизны еже о житии старцевѣ»), которые хранились у него в свитках и тетрадях без определенной последовательности («ова убо въ свитцѣхъ, ова же в тетратех, аще и не по ряду, но предняа назади, а задняа напреди») (см. МДА 88, л. 277) 3 .

3 Ср. мнение Л. Л. Муравьевой о том, что упоминаемые Епифанием в Предисловии «главизны еже о житии старцеве», хранившиеся в «свитках и тетрадях» «не по ряду», представляют собой не черновые материалы книжника, а скорее статьи Летописца Троице-Сергиева монастыря, использованные Епифанием при работе над Житием [Муравьева 1995, с. 10—12].

Оригинал Епифаниевского Жития не сохранился, более того, до нас не дошло ни одного списка этого сочинения.

Однако епифаниевский текст Жития сохранился частично в составе более поздней редакции, называемой сейчас Пространной и созданной, по-видимому, не ранее начала XVI в. Перу Епифания принадлежит первая часть Пространной редакции (до главы «О изведении источника»), вторая же часть представляет собой компиляцию глав из разных Пахомиевских редакций 4 .

Получается, что полностью текст Епифания не переписывался или переписывался крайне редко, так что до нас не дошел ни один его полный список.

Анализ известных на сегодняшний день списков Пространной редакции ЖСР позволяет сделать вывод о том, что в начале XVI в. в руки книжников попал неполный список Епифаниевской редакции, который был положен в основу новой — Пространной — редакции Жития. Насколько этот список был близок к епифаниевскому тексту, неизвестно. Это мог быть некий список Епифаниевской редакции с некоторыми неизбежными ошибками переписки, а мог быть текст с элементами редакторской правки Пахомия Серба или другого книжника XV в. Но даже если этот текст и подвергался редактуре, то правка была незначительной — и стилистические, и языковые особенности епифаниевского текста были сохранены.

Можно полагать, что Епифаниевская редакция ЖСР заканчивалась главой о преставлении Сергия — сам Епифаний уже в Предисловии обозначил программу своего сочинения, указав на это: «нынѣ же, аще Богъ подасть, хотѣлъ убо бых писати от самого рожества его, и младеньство, и дѣтьство, и въ юности, и въ иночьствѣ, и въ игуменьствѣ, и до самого преставлениа» (МДА 88, л. 280 об.), и Пахомий Серб в послесловии к своим редакциям Жития подтвердил, что Епифаний эту программу выполнил: «от самого ученика блаженнаго... глаголю же Епифания... иже и по ряду сказаше о рожении его, и о возрасту, и о чюдотворении, и о житии же, и о прѣставлении» (1-я Пахом, редакция; Троиц. 746, л. 260 об.).

4 О составе и текстологии Пространной редакции см. раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского»; об атрибуции первой части Пространной редакции Епифанию см. раздел «Атрибуция Пространной редакции Жития Сергия Радонежского: история вопроса».

Тем не менее до нас дошла лишь первая часть Епифаниевской редакции, чему пока нет удовлетворительного объяснения. К. А. Аверьянов предположил, что «труд Епифания остался неоконченным — работу над ним он начал осенью 1418 г., а уже через несколько месяцев — 14 июня 1419 г. - он умер, доведя изложение жизни Сергия примерно до половины его жизненного пути» [Аверьянов 2006, с. 5]. Исследователь полагает, что за столь короткий срок Епифаний не мог написать все Житие целиком. Но даже если считать даты жизни Епифания, предлагаемые К. А. Аверьяновым, верными (а здесь все-таки остаются определенные сомнения), представляется, что делать столь категоричный вывод некорректно. Ведь можно предложить и другое объяснение этим фактам. Как известно, в 1418 г. Епифаний приступил к работе над Житием, но до этого в течение 20 лет он делал записи (см. выше), то есть он начал не с нуля. Возможно, у него уже имелись практически полностью написанные главы, которые нужно было всего лишь объединить в хронологическом порядке. И нескольких месяцев на это вполне могло хватить. Такое объяснение, по крайней мере, учитывает слова Епифания и Пахомия о том, что текст был доведен до главы о преставлении Сергия. Что касается причин утраты второй части текста, то позволим себе привести такое соображение: жития, написанные Епифанием, отличаются значительным своеобразием как в отборе фактического материала, так и при его подаче (скажем, отмечалось, что в Житии Стефана Пермского не описано ни одно чудо святителя, а данные о его жизни приведены выборочно [Коновалова 1969; Чернецов 1988, с. 239]). Быть может, рассказ о чудесах и дальнейшей деятельности Сергия в Епифаниевской редакции ЖСР был настолько своеобразен, а вполне вероятно, еще и политически окрашен, что однозначно был отвергнут книжниками, которые предпочли ему традиционный рассказ Пахомия, отвечающий и литургическим целям, и политическим требованиям времени и, кроме того, дополненный посмертными чудесами святого. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и возможность случайной утраты второй части епифаниевского текста, существовавшего, видимо, в единичных списках.

Следует признать, что сегодня нет ни одной четко обоснованной гипотезы, объясняющей, что же случилось с первой редакцией Жития Сергия Радонежского, и в значительной степени это связано с недостаточной изученностью текстологии Жития.

Похвальное слово Сергию Радонежскому

Точными данными о времени создания этого епифаниевского сочинения мы не располагаем: считалось, что Похвальное слово было написано раньше Жития Сергия, однако предлагались разные даты создания произведения: около 1418 г. (см., например: (Филарет (Гумилевский) 1859, с. 120; Ключевский 2003, с. 94; Яблонский 1908, с. 1251), между 1406 и 1418 гг. [Седельников 1926, с. 166, примеч. 1], в 1412 г. [Клосс 1998, с. 148].

В. А. Кучкин выдвинул предположение, что Епифаний написал Похвальное слово после Жития Сергия: по мнению ученого, оно было создано после 5 июля 1422 г., в связи с перенесением мощей Сергия в новую раку в новом соборе (см.: [Кучкин 2003в]). Это ставит под вопрос общепринятое представление о том, что Епифаний умер вскоре после создания ЖСР, около 1420 г.

С мнением В. А. Кучкина не согласен К. А. Аверьянов, обосновывающий общепринятую хронологию творчества Епифания [Аверьянов 2006, с. 7].

Кроме того, некоторые исследователи полагали, что Похвальное слово содержит ряд вставок, сделанных Пахомием Сербом (см., например: [Ключевский 2003, с. 95]), однако было доказано, что текст этого сочинения однороден и другие авторы в него не вторгались (см.: [Седельников 1926, с. 166]).

Таким образом, на данный момент атрибуция Епифанию Премудрому Похвального слова Сергию Радонежскому сомнений не вызывает, однако общепринятой датировки создания текста пока нет.

Послание архимандриту Кириллу

Небольшое произведение, озаглавленное «Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшего к некоему другу своему Кириллу», представляет собой отрывок из письма Епифания Премудрого игумену Кириллу тверскому. Особая значимость этого эпистолярного сочинения в том, что оно является одним из немногих памятников начала XV в., раскрывающих взгляды современников на изобразительное искусство. В Послании идет речь о Феофане Греке как об авторе рисунка, скопированного Епифанием Премудрым в своем Евангелии и заинтересовавшего Кирилла, архимандрита Спасо-Афанасьева монастыря, высоко оцениваются ум, образованность Феофана и его искусство. Себя автор в этом Послании называет «изографом».

Послание датируется 1415 г. и сохранилось в единственном, причем позднем — конца XVII в., списке: РНБ, собр. Соловецкого монастыря, № 1474-15, л. 130—132. Впервые было издано в 1863 г. [Православный собеседник 1863, с. 324—328] и позднее не раз переиздавалось (перечень изданий см.: [Дробленкова 1988а, с. 217-218; СККДР, вып. 2, ч. 3, с. 85] и др.).

Первые издатели Послания отождествили его автора с Епифанием Премудрым, а адресата с Кириллом Белозерским [Православный собеседник 1863, с. 323], с чем согласились, переиздавая Послание, и архимандрит Леонид (Кавелин), и И. Э. Грабарь [Православный Палестинский сборник 1887, с. II; Грабарь 1922, с. 4-5]. Однако Ε . Е. Голубинский усомнился в этой атрибуции, указав, что, во-первых, автор Послания — московский иконописец (причисляет себя к «изографам»), а его адресат — некий тверской Кирилл (то есть не белозерский игумен) и, во-вторых, возраст Епифания Премудрого исключает возможность странствия к святым местам после 1414—1415 гг. [Голубинский 1909, с. 5, 11, примеч.].

Обратившийся к этой проблеме А. Д. Седельников надежно атрибутировал Послание Епифанию Премудрому [Седельников 1926]. В последнее время проблема атрибуции Послания вновь была поднята в работе [Кребель, Рогожникова 1999], где были доказаны лингвостилистическая общность и сходство ритмической организации этого текста и епифаниевских житий.

2.2. Епифанию Премудрому приписывают с большей или меньшей степенью надежности еще целый ряд произведений.

Возможно, перу Епифания принадлежат некоторые статьи в составе московской летописи — общерусского летописного свода первой половины XV в. (свода митрополита Фотия), дошедшего до нас в составе Софийской 1, Новгородской IV, Новгородской Карамзинской летописей, а именно:

■ Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьского;

■ Предисловие к Повести о житии и преставлении князя Михаила Александровича Тверского;

Повесть о Куликовской битве;

■ Повесть о нашествии Тохтамыша (1382 г.);

■ Слово о том, како бился Витовт с Ордою;

■ Поучение по поводу знамения 1402 г.;

■ Плач о митрополите Киприане (1406 г.);

■ рассказ о смерти епископа Тверского Арсения (1408 г.) и др.

Большинство исследователей сегодня склоняется к мысли о том, что автором «Слова о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьского» следует признать Епифания Премудрого (см. аргументацию: [Соловьев 1961; Прохоров 1985; Клосс 1998, с. 111—117]). Аргументы против такой атрибуции см.: [Салмина 1970; Антонова 1974; Ziolkowsky 1978].

Однако проблема авторства в отношении остальных летописных статей не решена окончательно (историография атрибуции Повести о житии и преставлении князя Михаила Александровича Тверского приведена в работе: [Конявская 2004]; об атрибуции отдельных летописных статей как самостоятельных произведений см.: [Антонова 1974; Прохоров 1987, с. 123-125, 149—150; Прохоров 19886, с. 217; Клосс 1998, с. 110—124]; об атрибуции этих текстов как части летописного свода см.: [Бобров 20016, с. 118—137; Трофимова 2002]).

Есть мнение, что Епифаний какое-то время мог служить секретарем митрополита Фотия и написал для него несколько грамот [Прохоров 1987, с. 120; Прохоров 1995, с. 46; Клосс 1998, с. 107—110).

Б. М. Клосс считает Епифания автором Троицкой летописи. Повести о Темир-Аксаке, а также составителем так называемого Мусин-Пушкинского сборника 1414 г. и автором входящего в его состав Жития Кирика и Улиты [Клосс 1998, с. 100—104, 124-128,243—255]. Атрибуция указанных памятников Епифанию в основном учеными не поддерживается как не получившая надежного обоснования (см.: [Кучкин 2003а, с. 117—124]), однако точка зрения Б. М. Клосса имеет и сторонников, ср. работы Д. Ю. Кривцова, атрибутирующего Епифанию некоторые статьи в составе Троицкой летописи (см.: [Кривцов 2001] и др.).

3. Автографы Епифания Премудрого

Сохранились несколько рукописей, одним из писцов которых, возможно, был Епифаний Премудрый. Речь идет о трех памятниках начала XV в., которые были созданы в Троицком монастыре и в работе над которыми участвовал некий писец Епифан.

Стихирарь Троиц. 22 — РГБ, ф. 304/1, Главное собр. библиотеки Троице-Сергиевой лавры, № 22. Пергаменная рукопись в 1°, написана уставом на 149 листах 5 . Палеографические и графико-орфографические особенности рукописи свидетельствуют о ее создании не ранее начала XV в. [Лифшиц 2003, с. 97]. Существовало несколько датировок Стихираря, базирующихся на прочтении даты, указанной писцом в записи на нижнем поле л. 48, которой он отметил начало работы над очередной тетрадью кодекса: в. лъ т ^ . ҂ꙅ҃. ѿ п-и м c ца семт. кꙅ҃. на памѧ т ^ . ѻ ӏо҃ ѳеѡлога в сре д по ве ? р. почата бы c п-и c ти-тат-ра[… а… ча] нощ[...] (цит. по: [Гальченко 2001, с. 227]) - две последние буквы в обозначении года не читаются. Собственно, датировать рукопись 1380 г. предложил И. И. Срезневский, видевший здесь лигатурное написание п + и , то есть 88 [Срезневский 1882, стб. 240-241]. Несмотря на то что существовали и иные точки зрения и прочтения (см. о них: [Лифшиц 2003, с. 96—97]), закрепилась в науке именно датировка И. И. Срезневского. Работая с памятником с целью уточнения времени его создания, А. Л. Лифшиц сделал вывод о том, что датировать его следует более поздним временем, а именно: 1403 г. На это указывают, в частности, упоминания некоторых исторических событий и лиц в приписках, явно связанных со временем после 1380 г. (подробнее см.: [Лифшиц 2003, с. 98—100]). Кроме того, из приписок известно, что в создании этой рукописи принимал участие некий писец Епифан (многогрѣшныи рабъ б҃и ѥпифан. въ недостоꙗньи своѥмь написа си (л. 1 об.); г c не. ст҃ыиї епифа н ^ кипрскии съименниче мої. елеисонми (л. 98), поча т ко ли епифа на вино м ^ львъ поилъ (л. 96)). Последняя приписка, по мнению А. Л. Лифшица, свидетельствует о том, что над рукописью работали два писца (в приписке говорится, что работа начата в отсутствие Епифана), писец Епифан был писцом заголовков, возможно, старшим писцом кодекса: им написаны киноварные приписки на полях книги, незначительная часть текста стихир, при этом чернильные записи на полях рукописи, в том числе на л. 96, были сделаны другим писцом, переписывавшим основной текст [Лифшиц 2003, с. 98].

Пролог Троиц. 33 — БАН 17.11.4 - пергаменная рукопись в 1°, разделенная на 2 части: РГБ, ф. 304/1, Главное собр. библиотеки Троице-

5 См.: [Описание ркп. ТСЛ 1878, с. 36]. Согласно М. Г. Гальченко, рукопись в 4° [Гальченко 2001, с. 227].

Сергиевой лавры, № 33 (текст на сентябрь—ноябрь) и БАН 17.11.4 (текст на декабрь-февраль); написана уставом в два столбца, пометы и исправления сделаны другими чернилами и почерком, следовательно, над памятником также работали не менее двух писцов. Текст представляет собой проложные чтения — жития и слова — на сентябрь- февраль, с включением житий русских святых. Традиционно Пролог датировался началом XV в.; по уточненным данным А. Л. Лифшица, памятник следует датировать рубежом XIV—XV вв. или самым началом XV в., поскольку в уставном письме рукописи сравнительно немного инноваций [Лифшиц 2003, с. 99]. Как и в рукописи Троиц. 22, в Прологе Епифан выступает как старший писец [Там же]. Однако, по наблюдениям М. Г. Гальченко, в почерках и особенностях письма рукописей Троиц. 22 и Троиц. 33 - БАН 17.11.4 есть ряд различий [Гальченко 2001, с. 224—225, 232], что ставит под сомнение участие в работе над Прологом писца Епифана (Епифания Премудрого?).

Сборник житий Троиц. 34 — пергаменная рукопись в 4°, на 183 листах, написана несколькими переходными начерками от устава к полууставу, что было характерно для письменности Северо-Восточной Руси первого десятилетия XV в. О XV в. говорит и сохранившийся переплет рукописи — доски с желобками на длинных и коротких торцах, кожа с характерным тиснением [Лифшиц 2003, с. 99—100]. По составу памятник представляет собой сборник переводных житий четырех святых: Евфимия Великого (л. 1—69), Епифания Кипрского (л. 69—144 об.), Иоанна Кущника (л. 145—157), Марии Египетской (л. 157—183). По мнению Б. М. Клосса, над сборником работали 3 писца, причем Епифаном — старшим писцом рукописи — были переписаны л. 1 —2,5—7 об., 69 об,—157, 183, а также сделаны приписки: «Кирие евлогисонъ патеръ» (л. 145); «...4 час нощи погремел...» (л. 153); «Докса си о феосъ, списа жизнь Коуш...» (л. 156 об.); «Кирье воифи тонъ (Господи, помоги) Епифан... ющюуму» (возможны варианты: «Епифаниющю уму» или «Епифану списающюуму») (л. 157); по-гречески с переводом: «Господи Исусе Христе, сыне Божий, помилоуй мя» (л. 183 об.). Второй писец переписал л. 2 об,—4 об., 8—69, третий — л. 157—183, причем в обоих случаях ошибки исправлены рукой первого писца [Клосс 1998, с. 94-95].

Впервые мнение о том, что писец Стихираря Троиц. 22 Епифан и древнерусский писатель Епифаний Премудрый — одно и то же лицо,

высказал Ε . Е. Голубинский [Голубинский 1909, с. 5,91, примеч.], предположение которого нашло поддержку у других исследователей (см., например: [Коновалова 1966, с. 103; Вздорнов 1980, с. 83; Фролов 1996, с. 196]). Впоследствии Б. М. Клосс расширил список автографов Епифания Премудрого, включив в него Пролог Троиц. 33 - БАН 17.11.4 и Сборник житий Троиц. 34 (см.: [Клосс 19906, с. 107—108; Клосс 1998, с. 92—95]). Мнение Б. М. Клосса об участии Епифания Премудрого в создании этих трех рукописей разделяют некоторые ученые (см.: [Верещагин 2001, с. 220—223; Аверьянов 2008]). Однако известны и другие точки зрения: так, Г. М. Прохоров полагает, что в создании Стихираря Троиц. 22 и Сборника Троиц. 34 участвовали разные Епифании [Прохоров 1996, с. 70]; М. Г. Гальченко же, наоборот, соглашаясь с Б. М. Клоссом в отношении рукописей Троиц. 22 и Троиц. 34, высказывает сомнение в отношении Пролога [Гальченко 2001, с. 224—225].

Гипотеза о тождестве писца указанных трех рукописей и Епифания Премудрого основывается, во-первых, на приписках, в которых упоминается имя Епифана (Троиц. 22, л. 1, 96, 98 и Троиц. 34, л. 157), во-вторых, на сходстве почерков рукописей (мнение Б. М. Клосса), в-третьих, на времени создания рукописей — конец XIV — начало XV в., когда Епифаний Премудрый как раз жил и работал в Троицком монастыре, а также на широком использовании греческих слов в приписках, что было свойственно Епифанию Премудрому (см.: [Клосс 1990б, с. 107; Клосс 1998, с. 94; Гальченко 2001, с. 228, 232]). В отношении Стихираря Троиц. 22 называют еще два аргумента: «пристрастие» писца к ведению летописных записей [Клосс 1998, с. 93—94]; использование писцом весьма сложной вязи, что «говорит о высоком профессионализме писца и его знакомстве с греческой и южнославянской книжными традициями» [Гальченко 2001, с. 228]. Однако все эти аргументы являются лишь косвенными свидетельствами, то есть прямыми данными, которые позволили бы отождествить писца Епифана и Епифания Премудрого, мы не располагаем. Хотя следует заметить, что те сведения о писце Епифане, которые можно получить на основе анализа трех перечисленных рукописей, — он был старшим писцом и работал в начале XV в., — вполне соотносятся с имеющимися данными о Епифании Премудром — к тому времени уже опытном книжнике.

569

Рис. 32. Пахомий Серб во время работы над Житием Сергия. Миниатюра лицевого Жития Сергия. Троиц, (ризн.) 21, л. 347 об.

Страница сгенерирована за 0.36 секунд!

8 класс

Программа Г.С.Меркина

Урок № 5.

Тема. «Житие Сергия Радонежского».

Цель :

выявить историческую основу фрагментов «Жития Сергия Радонежского», художественные особенности произведения, роль подвижнической деятельности Сергия Радонежского в истории России;

формировать навыки работы с учебником, выразительного чтения, исследовательской работы с текстом; умения выделять главное в прослушанном сообщении;

воспитывать интерес к русской истории и литературе.

Оборудование: учебники литературы и рабочие тетради для 8 класса, мультимедийная презентация.

Эпиграф. Древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет – мировая история, и эта тема – смысл человеческой жизни.

Д.С.Лихачёв

ХОД УРОКА.

І. Организационный момент.

II. Актуализация прежних знаний.

1.Отличительные особенности и временные рамки древнерусской литературы.

Древнерусская литература возникла в X веке в связи с принятием христианства на Руси (988 г.), просуществовала до 18 века.

Отличительные черты древнерусской литературы:

Рукописная;

Анонимная (за редким исключением);

Нет индивидуализации характеров;

Нет подробностей (портретных, бытовых);

Нет пейзажей.

2. Источники древнерусской литературы:

Библейские книги;

Самая древняя из дошедших до нас книг – Остромирово евангелие, переписанное дьяконом Григорием в 1056-1057 годах.

3. Основные темы древнерусской литературы:

Патриотическая (защита от внешних врагов, единение русских земель);

Осуждение междуусобиц;

Прославление прекрасных моральных качеств русского человека.

4.Жанры древнерусской литературы X-XII вв.

Церковные Светские

1) Проповедь (поучение) – назидательная 1) Историческая повесть.

речь религиозного характера. 2) Историческое сказание.

2) Хождение – описание путешествий 3) Летопись.

к святым местам.

3) Житие – биография и подвиги святых,

прославление их духовных качеств.

5.Особенности жанра жития.

Жития святых - произведения, содержащие жизнеописания представителей и проводников христианской веры, мучеников и исповедников, аскетов, главным образом из среды монахов. В древнерусской литературе образ Христа выдвигался как образец поведения человека. Герой жития в своей жизни следует этому образцу. Житие, как правило, описывает, как святой становится таковым.

Житие святого - повествование о жизни святого, которое обязательно сопровождает официальное признание его святости (канонизацию). Как правило, в житии сообщается об основных событиях жизни святого, его христианских подвигах (благочестивой жизни, и мученической смерти, если таковая была), а также особых свидетельствах Божественной благодати, которой был отмечен этот человек (к ним относятся, в частности, прижизненные и посмертные чудеса). Жития святых пишутся по особым правилам (канонам). Так, считается, что появление отмеченного благодатью ребенка чаще всего происходит в семье благочестивых родителей (хотя бывали случаи, когда родители, руководствуясь, как им казалось, благими побуждениями, мешали подвигу своих чад, осуждали их). Чаще всего святой с ранних лет ведет строгую, праведную жизнь (хотя иногда святости достигали и раскаявшиеся грешники). В процессе своей жизни святой набирает мудрости, проходит через ряд искушений и побеждает их. Святой мог предсказать свою смерть, так как чувствовал ее. После смерти его тело становится нетленным.

6. Чтение статьи учебника (с.47-48, ч.1) «В мире художественного слова «Жития Сергия Радонежского»» от начала до слов «...убедиться в таланте древнерусских авторов».

III. Изучение нового материала.

1.Выявление темы, цели, плана урока.

2. Работа над темой урока.

В 1374 году он пришел в Троицкий монастырь, где прожил под началом Сергия до самой кончины чудесного старца. Столь близко наблюдая жизнь такого замечательного человека и обладая незаурядным писательским талантом, он записывал виденное лично или услышанное от других свидетелей жизни Сергия, поначалу только для себя, «для памяти». Через год или два после смерти преподобного Епифаний, как он сам говорит, дерзнул и «вздохнув к Богу» и старца призвав на молитву, «начях подробну мало не что писати от житии старцева», но и тогда все еще только собственной «памяти и ползы ради».

Имея уже за 20 лет свитки, Епифаний еще несколько лет пребывал в размышлении и все же приступил к написанию «Жития Сергия» «по ряду», то есть по порядку, на что ушло еще 26 лет. Так что вся работа заняла 44-45 лет, половина из которых была потрачена на собирание материала.

Печатное издание «Жития Сергия Радонежского» увидело свет в 1646 году стараниями троицкого келаря старца Симона Азарьина, который вел запись чудес святого. И хотя ему не удалось вместить весь собранный материал в печатную книгу, он не бросил своего дела. Ободренный вниманием царя Алексея Михайловича, Симон продолжил свой труд, где последнее по времени чудо значится у него под 1654 годом. За несколько дней до смерти Симон передал свои рукописи в Троицкий Сергиев монастырь.

2.2. Обращение к иллюстрации учебника (с.47, ч.1). Начальная страница «Жития Сергия Радонежского». Список XVI века.

Почему Епифаний был назван Премудрым?

Лексическая работа: премудрый.

Объясните, почему Епифаний Премудрый решил написать «Житие Сергия Радонежского».

2.3. Обзор содержания «Жития…» учителем. Обращение к домашнему заданию (пересказ статьи «Для вас, любознательные!» подготовленным учеником), с.50-51, ч.1.

Преподобный Сергий родился в Тверской земле, в годы княжения тверского князя Дмитрия, при митрополите Петре. Родители святого были людьми благородными и благочестивыми. Его отца звали Кириллом, а мать - Марией.

Удивительное чудо свершилось ещё до рождения святого, когда он был в утробе матери. Мария пришла в церковь на литургию. Во время богослужения неродившийся ребёнок трижды громко прокричал. Мать заплакала от страха. Люди, слышавшие крик, стали искать ребёнка в церкви. Узнав, что младенец кричал из утробы матери, все изумились и устрашились.

Мария же, когда носила ребёнка, усердно постилась и молилась. Она решила, если родится мальчик, посвятить его Богу. Младенец появился на свет здоровым, но не хотел брать грудь, когда мать ела мясную пищу. На сороковой день мальчика принесли в церковь, крестили и дали ему имя Варфоломей. Родители рассказали священнику о троекратном крике младенца из утробы. Священник же сказал, что мальчик будет слугой Святой Троицы. Через время ребёнок не стал брать грудь в среду и в пятницу, а также не хотел питаться молоком кормилицы, а только своей матери.

Мальчик подрос, и его стали учить грамоте. У Варфоломея были два брата, Стефан и Пётр. Они быстро научились грамоте, а Варфоломей не мог. Он сильно печалился из-за этого.

Однажды отец послал Варфоломея искать лошадей. На поле под дубом мальчик увидел старца священника. Варфоломей рассказал священнику о своих неудачах в учёбе и попросил помолиться о нём. Старец дал отроку кусок просфоры и сказал, что отныне Варфоломей будет даже лучше знать грамоту, чем его братья и сверстники. Мальчик уговорил священника зайти к его родителям. Сначала старец пошёл в часовню, начал петь часы, а Варфоломею велел читать псалом. Неожиданно для себя отрок стал читать хорошо. Старец пошёл в дом, отведал пищи и предсказал Кириллу и Марии, что их сын будет велик перед Богом и людьми.

Через несколько лет Варфоломей начал строго поститься и молиться по ночам. Мать пыталась уговорить мальчика, чтобы он не губил свою плоть излишним воздержанием, но Варфоломей продолжал придерживаться избранного пути. Он не играл с другими детьми, а часто ходил в церковь и читал святые книги.

Отец святого, Кирилл, переселился из Ростова в Радонеж, ибо в Ростове в то время бесчинствовал воевода из Москвы Василий Кочева. Он отбирал имущество у ростовцев, из-за этого Кирилл и обеднел.

Кирилл поселился в Радонеже у Рождественской церкви. Его сыновья, Стефан и Пётр, женились, Варфоломей же стремился к монашеской жизни. Он просил родителей благословить его на монашество. Но Кирилл и Мария попросили сына, чтобы он проводил их до гроба, а потом уже исполнил свой замысел. Через некоторое время и отец, и мать святого постриглись в монахи, и каждый ушёл в свой монастырь. Через несколько лет они умерли. Варфоломей похоронил родителей и почтил их память милостыней и молитвами.

Отцовское наследство Варфоломей отдал младшему брату Петру, а себе не взял ничего. Жена старшего брата, Стефана, к этому времени умерла, и Стефан принял монашество в Покровском монастыре Хотькова.

По просьбе Варфоломея Стефан пошёл с ним искать пустынное место. Они пришли в чащу леса. Там была и вода. Братья построили на этом месте хижину и срубили небольшую церковь, которую решили освятить во имя Святой Троицы. Освящение совершил митрополит Киевский Феогност. Стефан не выдержал тяжёлой жизни в лесу и ушёл в Москву, где поселился в Богоявленском монастыре. Он стал игуменом и княжеским духовником.

Варфоломей позвал к себе в пустыньку старца игумена Митрофана, который постриг его в монашество с наречением имени Сергий. После пострижения Сергий причастился, и церковь при этом наполнилась благоуханием. Через несколько дней он проводил игумена, попросив его наставлений, благословения и молитв. В это время Сергию было немногим больше двадцати лет.

Инок жил в пустыньке, трудился и молился. Полчища бесов пытались устрашить его, но не могли.

Однажды, когда Сергий в церкви пел заутреню, стена расступилась и вошёл сам дьявол со множеством бесов. Они приказывали святому уходить из пустыньки и угрожали ему. Но преподобный изгнал их молитвой и крестом.

Иногда дикие звери приходили к хижине преподобного Сергия. Среди них был один медведь, для которого святой каждый день оставлял по куску хлеба.

Некоторые монахи навещали Сергия и хотели поселиться вместе с ним, но святой не принимал их, ибо жизнь в пустыньке была очень трудна. Но всё же некоторые настаивали, и Сергий не стал прогонять их. Каждый из монахов построил себе келью, и стали они жить, во всём подражая преподобному.

Когда собралось двенадцать монахов, кельи обнесли тыном. Сергий неустанно служил братии: воду носил, дрова рубил, еду варил. А ночи проводил в молитвах.

Игумен, который постриг Сергия, умер. Преподобный Сергий стал молиться, чтобы Бог дал новой обители игумена. Братия же начала просить Сергия, чтобы он сам стал игуменом и священником. Много раз приступала она с этой просьбой к преподобному, и в конце концов Сергий с другими иноками пошёл в Переяславль к епископу Афанасию, чтобы он дал братии игумена. Епископ же повелел святому стать игуменом и священником. Сергий согласился.

Вернувшись в обитель, преподобный ежедневно служил литургию и наставлял братию. Некоторое время в обители было только двенадцать монахов, а потом пришёл Симон, архимандрит Смоленский, и с тех пор число иноков стало увеличиваться. Симон же пришёл, оставив архимандритство. А старший брат Сергия, Стефан, привёл в монастырь к преподобному своего младшего сына Ивана. Сергий постриг мальчика под именем Фёдор.

Игумен сам пёк просфоры, кутью варил и свечи делал. Каждый вечер он потихоньку обходил все монашеские кельи. Если кто-то празднословил, игумен стучал этому брату в окошко. Наутро же звал провинившегося, беседовал с ним и наставлял.

Сначала к монастырю не было даже хорошей дороги. Гораздо позже люди построили возле того места дома и села. А в первое время монахи терпели всякие лишения. Когда не было еды, Сергий не разрешал выходить из монастыря и просить хлеба, но приказывал в монастыре ждать Божьей милости. Один раз Сергий не ел три дня и на четвёртый пошёл рубить сени для старца Данила за решето гнилого хлеба. Из-за нехватки еды один инок стал роптать, а игумен начал учить братию о терпении. В этот момент в монастырь принесли множество еды. Сергий велел сперва накормить тех, кто принёс еду. Они же отказались и скрылись. Так и осталось неизвестным, кто был человек, пославший яства. А братия за трапезой обнаружила, что хлеб, присланный издалека, остался тёплым.

Игумен Сергий всегда ходил в бедной, ветхой одежде. Один раз в монастырь пришёл крестьянин, чтобы побеседовать с преподобным. Ему указали Сергия, который в лохмотьях трудился на огороде. Крестьянин не поверил, что это и есть игумен. Преподобный, узнав от братии о недоверчивом крестьянине, ласково поговорил с ним, но не стал убеждать, что он и есть Сергий. В это время в монастырь приехал князь и, увидя игумена, поклонился ему до земли. Телохранители князя оттеснили изумлённого крестьянина, но, когда князь ушёл, земледелец попросил у Сергия прощения и получил от него благословение. Через несколько лет крестьянин принял монашество.

Братия роптала, что поблизости нет воды, и по молитве святого Сергия возник источник. Его вода исцеляла больных.

Один благочестивый человек пришёл в монастырь с больным сыном. Но принесённый в келью Сергия мальчик умер. Отец заплакал и пошёл за гробом, тело же ребёнка оставил в келье. Молитва Сергия совершила чудо: мальчик ожил. Преподобный повелел отцу младенца молчать об этом чуде, а поведал о нём ученик Сергия.

Однажды поздним вечером Сергию было чудесное видение: яркий свет на небе и множество прекрасных птиц. Некий голос сказал, что иноков в монастыре будет так же много, как этих птиц.

Когда ордынский князь Мамай двинул войска на Русь, великий князь Дмитрий пришёл в монастырь к Сергию за благословением и советом - следует ли выступить против Мамая? Преподобный благословил князя на битву. Когда русские увидели татарское войско, то остановились в сомнении. Но в эту минуту появился гонец от Сергия со словами ободрения. Князь Дмитрий начал сражение и победил Мамая. А Сергий, находясь в монастыре, знал обо всём происходившем на поле битвы, словно был поблизости. Он предсказал победу Дмитрия и назвал по именам павших. Возвращаясь с победой, Дмитрий заехал к Сергию и благодарил его. В память об этой битве был построен Успенский монастырь, где стал игуменом ученик Сергия Савва. По просьбе князя Дмитрия был построен и Богоявленский монастырь в Голутвино. Преподобный пешком ходил туда, благословил место, поставил церковь и оставил там своего ученика Григория.

Однажды преподобному явилась Богородица с апостолами Петром и Иоанном. Она сказала, что не оставит Троицкой обители.

За шесть месяцев предвидел преподобный свою кончину и поручил игуменство любимому ученику Никону. А сам начал безмолвствовать.

Перед смертью Сергий поучал братию. А 25 сентября скончался. От его тела распространилось благоухание, а лицо было белым как снег. Сергий завещал похоронить его вне церкви, с прочими братьями. Но митрополит Киприан благословил положить преподобного в церкви, с правой стороны. Множество народу из разных городов - князья, бояре, священники, иноки - пришли проводить святого Сергия.

2.4. Сообщение «искусствоведа» о картине М. В. Нестерова «Видение отроку Варфоломею».

«Видение отроку Варфоломею» - картина русского художника Михаила Васильевича Нестерова, первая и самая значительная работа из цикла, посвящённого Сергию Радонежскому (находится в государственной Третьяковской галерее в Москве, размер картины 160/211 см).

В 1889 году в Уфе Нестеров завершил одно из своих гениальных произведений - картину «Пустынник». В «Пустыннике» уже во весь голос зазвучала «нестеровская тема» - поэзия одиночества, «пустынножития», то есть жизни человека вдали от мирской суеты, в гармонии с природой во имя нравственного очищения души и обретения духовной стойкости и ясного смысла жизни. Эта тема возникла у Нестерова не случайно - у неё был трагический посыл: в 1886 году родами умерла горячо любимая им жена Маша, оставив новорожденную дочь Олю. Нестеров переживал эту трагедию тяжело, хотя понимал, что нужно жить, хотя бы ради дочери. Своё спасение он искал в новой теме и в новом герое, который, как ему представлялось, должен быть идеальным, почти божественным; не менее важная роль отводилась природе, которая ассоциировалась им с тишиной и покоем. Так появился «Пустынник», ставший для Нестерова началом чего-то очень важного - сердечного.

Через год был найден и герой - крупнейший церковный и общественный деятель Древней Руси, один из вдохновителей борьбы русского народа против татаро-монгольского ига, благословивший Дмитрия Донского на Куликовскую битву 1380 года, основатель Троице-Сергиевой лавры, великий русский святой Сергий Радонежский. Сергия, как и Тихона Задонского, Нестеров любил с детства; оба святые были особо почитаемы в его семье. В Сергие он нашёл воплощение идеала чистой и подвижнической жизни, и именно с Сергием пришла к нему мысль о создании целого цикла, посвящённого его жизни и деяниям. Первым произведением Сергиевского цикла стала картина «Видение отроку Варфоломею».

Особенно большое значение Нестеров придавал роли святого в сплочении русского народа. Зарисовки пейзажей художник писал в 1899 году в окрестностях Троице-Сергиевой лавры, поселившись в деревне Комяково недалеко от Абрамцева.

Там закончил верхнюю, пейзажную часть и уехал в Уфу. Художник торопился, поскольку готовился к XVIII выставке передвижников и, несмотря на грипп, продолжал активно работать. «В один из дней у него закружилась голова, он оступился (стоял на небольшой скамеечке), упал и повредил холст. Продолжать работу было невозможно, требовался новый холст, который, в конце концов, был привезён».

Именно на этом новом холсте и была написана картина, которая экспонировалась на выставке передвижников и тогда же была приобретена Павлом Третьяковым для своей галереи, а незаконченный вариант картины остался в Уфе и через 50 лет перешёл в собственность Башкирского художественного музея. «В нём написана только верхняя, пейзажная, часть, всё остальное - рисунок углем». Картина, вызвавшая самые противоречивые мнения, стала сенсацией XVIII Передвижной выставки.

До конца своих дней художник был убеждён в том, что «Видение отроку Варфоломею» - самое лучшее его произведение. В старости лет художник любил повторять: «Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей». Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он ещё будет что-то говорить людям - значит, он живой, значит, жив и я».

2.5. Обращение к домашнему заданию (цитатный план рассказа о Сергии Радонежском по статье «Слово о святом Сергии»).

Как назван Сергий Радонежский в статье Л. М. Леонова?

2.6. Обращение к иллюстрации в учебнике (цветная вклейка). Преподобный Сергий игумен Радонежский. Фрагмент покрова со святых мощей. (1440-е гг.). Сообщение учащегося.

Замечательный русский философ князь Е.Н. Трубецкой так описал покров: «В ризнице Троицко-Сергиевой лавры есть шитое шелками изображение святого Сергия, которое нельзя видеть без глубокого волнения. Это - покров на раку преподобного, подаренный Лавре великим князем Василием, сыном Дмитрия Донского... Первое, что поражает в этом изображении - захватывающая глубина и сила скорби: это не личная или индивидуальная скорбь, а печаль обо всей земле Русской, обездоленной, униженной и истерзанной татарами. Всматриваясь внимательно в эту пелену, вы чувствуете, что в ней есть что-то еще более глубокое, чем скорбь, - тот молитвенный подъем, в который претворяется страдание; и вы отходите от нее с чувством успокоения. ...Чувствуется, что эта ткань была вышита с любовью кем-либо из русских "жен-мироносиц" XV века, быть может знавших святого Сергия...»

2.7. Словo учителя.

Нередко преподобного Сергия в литературе называют «Печальником земли Русской». «Печаловаться» - в переводе с церковнославянского значит «ходатайствовать за кого-либо, заботиться, защищать, спасать от беды и нужды, жертвовать собою за другого».

Искреннюю любовь и уважение питал ко святому Сергию князь Дмитрий Донской. Он часто обращался к преподобному за советами и благословением. Преподобный Сергий был крестным отцом его детей.

Историк В.О. Ключевский называет преподобного Сергия «благодатным воспитателем русского народного духа». «Пятьдесят лет делал свое тихое дело преподобный Сергий в Радонежской пустыне; целые полвека приходившие к нему люди вместе с водой из его источника черпали в его пустыне утешение и ободрение и, воротясь в свой круг, по каплям делились им с другими».

Перед битвой на Куликовом поле святой Сергий благословил князя Дмитрия Донского, сказав: «Иди смело, без колебания и победишь!» По просьбе князя преподобный дал ему двух иноков, которые прежде в миру носили оружие и были славными воинами. Эти иноки-воины стали героями Куликовской битвы.

2.8. Обращение к домашнему заданию. Художественный пересказ (выразительное чтение) фрагмента «Жития...» «О победе над Мамаем и о монастыре на Дубенке».

Какими эпитетами характеризуется победа на Куликовом поле?

Славная победа.

Выпишите слова и словосочетания, в которых проявляется отношение автора к врагам Руси.

Орда безбожных татар, поганые, враждебные варвары.

В каком значении во фразе «Крестоносная хоругвь долго гнала врагов, множество бесчисленное их убивая...» употреблено слово «хоругвь»?

Лексическая работа: хоругвь.

Слово хоругвь обозначает русское воинство, вдохновленное верой в Бога, призывом к отмщению «безбожным».

Епифаний Премудрый достаточно редко прибегает в «Житии...» к иносказанию, другим особым средствам выразительности художественной речи: автору нужно подчеркнуть прежде всего свою объективность. Однако имеющиеся средства художественной выразительности свидетельствуют о высоком мастерстве автора «Жития...», высоком умении владеть литературным словом

Прочитайте фрагмент от слов «И было чудесное зрелище» до слов «Один преследовал тысячу, а двое тьму» и на его основании подтвердите сформулированный тезис.

Лексическая работа: тысяча, тьма.

Иносказание, эпитеты, метафоры свидетельствуют о высоком умении владеть литературным словом

2.9. Сообщение «историка» о Куликовской битве, монастыре на Дубенке, Сергии Радонежском и Дмитрии Донском.

Знаменитое сражение в 1380 г. войска московского князя Дмитрия против полчищ татаро-монгольского хана Мамая получило название Куликовской битвы.

Краткая предыстория Куликовской битвы такова: отношения князя Дмитрия Ивановича и Мамая начали обостряться еще в 1371 году, когда последний дал ярлык на великое владимирское княжение Михаилу Александровичу Тверскому, а московский князь тому воспротивился и не пустил ордынского ставленника во Владимир. А спустя несколько лет войска Дмитрия Ивановича нанесли сокрушительное поражение монголо-татарскому войску под предводительством мурзы Бегича в битве на реке Воже. Потом князь отказался от повышения уплачиваемой Золотой Орде дани и Мамай собрал новое большое войско и двинул его в сторону Москвы.

Перед выступлением в поход Дмитрий Иванович побывал у святого преподобного Сергия Радонежского, который благословил князя и все русское войско на битву с иноземцами. Мамай же надеялся соединиться со своими союзниками: Олегом Рязанским и литовским князем Ягайло, но не успел: московский правитель, вопреки ожиданиям, 26 августа переправился через Оку, а позднее перешел на южный берег Дона. Численность русских войск перед Куликовской битвой оценивается от 40 до 70 тысяч человек, монголо-татарских – 100-150 тысяч человек. Большую помощь москвичам оказали Псков, Переяславль-Залесский, Новгород, Брянск, Смоленск и другие русские города, правители которых прислали князю Дмитрию войска.

Битва состоялась на южном берегу Дона, на Куликовом поле 8 сентября 1380 года. После нескольких стычек передовых отрядов перед войсками выехали от татарского войска – Челубей, а от русского – инок Пересвет, и состоялся поединок, в котором они оба погибли. После это началось основное сражение. Русские полки шли в бой под красным знаменем с золотым изображением Иисуса Христа.

Потери русских сил в Куликовской битве составили порядка 20 тысяч человек, войска Мамая погибли почти полностью. Сам князь Дмитрий, впоследствии прозванный Донским, поменялся конем и доспехами с московским боярином Михаилом Андреевичем Бренком и принимал в сражении активное участие. Боярин в битве погиб, а сбитого с коня князя нашли под срубленной березой без сознания.

Это сражение имело большое значение для дальнейшего хода русской истории. Куликовская битва, хотя и не освободила Русь от монголо-татарского ига, но создала предпосылки для того, чтобы это произошло в будущем. Кроме того, победа над Мамаем значительно усилила Московское княжество.

2.10. Обращение к иллюстрации в учебнике (цветная вклейка). Приезд князя Дмитрия Донского в Сергиев монастырь. Миниатюра XIX века.

2.11. Слово учителя.

Вся жизнь преподобного была постоянным прозрением в далекое и близкое будущее. К концу жизни ему явлено было чудесное видение, неразрывно связанное впоследствии со многими его посмертными чудесами. Оно стало как бы завершением всего пройденного им пути и утвердило созданное им дело.

2.12. Обращение к домашнему заданию. Художественный пересказ фрагмента сказания «О посещении Богоматерью святого».

2.13. Слово учителя.

За полгода до своей кончины преподобный получил откровение о своем исходе. Призвав братию, он вручил управление обителью своему ученику - преподобному Никону, сам же удалился в келью, в полный затвор, пребывая в безмолвии.

2.14. Обращение к домашнему заданию. Художественный пересказ фрагмента «Жития…» «О кончине святого».

Расскажите подробно, как в «Житии...» передана скорбь по поводу кончины святого Сергия Радонежского.

Вы уже обращали внимание на то, что житие обычно заканчивается описанием чуда. Какие чудеса происходили после смерти святого Сергия?

2.15. Исследовательская работа с текстом. (Задание 9 рабочей тетради, с.16-17, ч.1)

I вариант

«Житие Сергия Радонежского», как и вообще жития в литературе Древней Руси, проповедует добро, милосердие, сострадание. Выпишите из глав в учебнике слова и словосочетания, по смыслу связанные с темой любви, добра.

2 вариант

Епифаний Премудрый очень редко употребляет эпитеты. Чаще других он использует эпитет «великий» (превосходящий обычную меру в каком-нибудь отношении, выдающийся в сравнении с другими (книжн.).

К кому и к чему он относится?

2.16. Обращение к заданию 5 учебника, с.48-49,ч.1.

IV. Подведение итогов урока.

Слово учителя.

Преподобный Сергий окончил свой земной путь 25 сентября 1392 года. «И похоронили его у правого клироса в церкви Пресвятыя Троицы», которая была построена еще в 1356 году. Это было против завещания Сергия похоронить его на общем кладбище, но так хотела братия и так велел Киприан.

В 1108 году монастырь был сожжен дотла во время набега хана Едигея. После пожара могила Сергия чудом сохранилась. Новую Троицкую церковь Никон не стал строить на прежнем месте, оставив его для будущего каменного храма. Новый деревянный храм был освящен 25 сентября 1412 года, в день памяти святого Сергия. Есть предположение, что на этом торжестве Епифаний Премудрый впервые произнес сочиненное им «Похвальное слово Преподобному Сергию». В 1422 году над мощами преподобного был построен каменный Троицкий собор - редкий архитектурный памятник конца XIV - начала XV века.

Это была последняя работа великих иконописцев Андрея Рублева и Даниила Черного. Для храма была написана Рублевым знаменитая «Троица».

Прославленная икона находится в Третьяковской галерее. На довольно значительной по размерам доске Андрей Рублев изобразил ветхозаветную Троицу - явление Аврааму Бога в виде трех ангелов. Три ангела собрались вокруг стола, на котором стоит жертвенная чаша, для тихой, неспешной беседы.

Эти образы воплощают пластически зримый и в то же время мистически непостижимый символ единения, достижению которого была посвящена земная жизнь преподобного Сергия. Еще в середине XIV века, основывая свою обитель, Сергий Радонежский «поставил храм Троицы... дабы взиранием на святую Троицу побеждался страх перед ненавистной раздельностью мира».

V. Домашнее задание.

1.Подготовить выразительное чтение «Слова о погибели Русской земли», с.52, ч.1.

2.Индивидуальные задания:

Подготовить сообщение «искусствоведа» о церкви Покрова на Нерли;

Подготовить сообщение «историка» о нашествии Батыя;

Подготовить сообщения «Князья грозные, бояре честные, вельможи многие» и «Западные соседи Русской земли с севера на юг» для выполнения заданий 3-4 рабочей тетради, с.18-20, ч.1.

Биография

Вероятно, в 1380 году Епифаний оказался в Троицком монастыре под Москвой в качестве «ученика» уже знаменитого Сергия Радонежского . Занимался книгописной деятельностью.

После смерти Сергия в 1392 году Епифаний, видимо, перебрался в Москву на службу к митрополиту Киприану . Близко сошёлся с Феофаном Греком . В 1408 году во время нападения на Москву хана Едигея , Епифаний бежал в Тверь , где подружился с архимандритом Спасо-Афанасьева монастыря Корнилием, в схиме Кириллом, с которым впоследствии переписывался; в одном из своих посланий он высоко отзывался о мастерстве и работах Феофана Грека, его уме и образованности. В этом письме Епифаний и себя называет «изографом ».

Проблема датировки смерти

Сочинения

Ему принадлежат «Житие преподобного Сергия», материалы к которому он начал собирать уже через год после смерти преподобного, а кончил написание около 1417-1418 годов, через 26 лет по смерти Сергия. Оно использовано, часто буквально, в «Житии Сергия» архимандрита Никона. В списках XV века это житие встречается очень редко, а большей частью - в переделке Пахомия Серба. Также написал «Слово похвально преподобному отцу нашему Сергею» (сохранилось в рукописи XV и XVI веков).

Вскоре после смерти Стефана Пермского в 1396 году Епифаний закончил «Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, бывшаго в Перми епископа». Известно порядка пятидесяти списков XV-XVII веков.

Епифанию приписываются также «Сказание Епифания мниха о пути в святой град Иерусалим», введение к Тверской летописи и письмо тверскому игумену Кириллу.

Примечания

Литература

• Зубов В. П. Епифаний Премудрый и Пахомий Серб // ТОДРЛ. М.; Л., 1953, т. 9, с. 145-158.
• Кириллин В. М. Епифаний Премудрый
• Ключевский В. О. Киприан и Епифаний // Древнерусские жития святых как исторический источник
• Конявская Е. Л. К вопросу об авторском самосознании Епифания Премудрого // Древняя Русь. Вопросы медиевистики , 1, 2000, с. 70-85.
• Кребель И., Рогожникова Т. П. Жанрово-стилистические особенности «Послания к Кириллу Тверскому» // Филологический ежегодник. Вып. 2. - Омск: ОмГУ.
• Прохоров Г. М. Епифаний Премудрый // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI в.). Ч. 1: А-К / АН СССР. ИРЛИ; Отв. ред. Д. С. Лихачев. - Л.: Наука, 1988. - 516 с.

Ссылки

• Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, епископа Пермского

Категории:

• Родившиеся в XIV веке
• Умершие в XV веке
• Персоналии по алфавиту
• Писатели по алфавиту
• Древнерусские писатели XV века
• Святые по алфавиту
• Русские православные святые
• Монахи Русской православной церкви
• Иеромонахи
• Религиозные деятели Ростова
• Персоналии:Троице-Сергиева лавра
• Агиографы
• Христианские святые XV века
• Преподобные Русской Церкви
• Канонизированные в XX веке

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Епифаний Премудрый" в других словарях:

Епифаний Премудрый - (2 я пол. XIV – 1 я четв. XV в.) – инок Троице Сергиева монастыря, автор житий и произведений других жанров. Сведения о Е. П. извлекаются только из его собственных сочинений. Судя по одному из них – «Слову о житии и учении» Стефана Пермского, –… … Словарь книжников и книжности Древней Руси

- (2 я половина 14 в. между 1418 22), русский книжник, инок Троице Сергиева монастыря. Автор житий Стефана Пермского (1396 98) и Сергия Радонежского (1417 18). Эмоционально экспрессивный стиль (виртуозное плетение словес), повествовательное… … Современная энциклопедия

- (до 1380 между 1418 22) русский писатель, монах. Жития Стефана Пермского (1396 98) и Сергия Радонежского (1417 18). Эмоционально экспрессивный стиль (виртуозное плетение словес), повествовательное мастерство … Большой Энциклопедический словарь

- (неканонизированный святой) составитель житий, ученик преподобного Сергия Радонежского. Жил в конце XIV и начале XV века; побывал в Константинополе, на Афоне, в Иерусалиме; умер около 1420 г., в сане иеромонаха. Ему принадлежат Житие… … Биографический словарь

Епифаний Премудрый - (2 я половина 14 в. между 1418 22), русский книжник, инок Троице Сергиева монастыря. Автор житий Стефана Пермского (1396 98) и Сергия Радонежского (1417 18). Эмоционально экспрессивный стиль (виртуозное “плетение словес”), повествовательное… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

ЕПИФАНИЙ ПРЕМУДРЫЙ - Прп. Епифаний Премудрый. Фрагмент иконы «Прп. Сергий Радонежский с учениками в молении Св. Троице». Кон. XVII в. (СПГИАХМЗ) Прп. Епифаний Премудрый. Фрагмент иконы «Прп. Сергий Радонежский с учениками в молении Св. Троице». Кон. XVII в.… … Православная энциклопедия

Автор житий, † 1420. {Венгеров} Епифаний Премудрый Иеромонах, прозванный Премудрым, один из учеников и сожителей Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца, сочинил Службу, Житие и Чудеса учителя своего и преемника его Никона Радонежских,… … Большая биографическая энциклопедия

- (вторая половина XIV в. между 1418 и 1422), книжник, инок Троице Сергиева монастыря. Автор жития Стефана Пермского (1396 98) и Сергия Радонежского (1417 18). Эмоционально экспрессивный стиль (виртуозное «плетение словес»), повествовательное… … Энциклопедический словарь

Кириллин В. М.

Второе крупное произведение Епифания - "Житие Сергия Радонежского". Писать его Епифаний начал, по его собственным словам, "по лете убо единем или по двою по преставлении старцеве начях подробну мало нечто писати." Преподобный Сергий умер в 1392 году, так что начало работы над его агиобиографией приходится на 1393 или 1394 год. Над ней Епифаний трудился более четверти века."И имеях же у себе за 20 лет приготованы такового списания свитки..." Видимо, смерть помешала агиографу полностью закончить задуманное "Житие". Однако труд его не пропал. Во всяком случае, в одном из списков "Жития Сергия" есть указание, что оно"списася от священноинока Епифания, ученика бывшего игумена Сергия и духовника обители его; а преведено бысть от свя-щенноинока Пахомия святые горы."

"Житие Сергия" сохранилось в нескольких литературных версиях. Списки его кратких редакций датируются XV веком. А вот самый ранний список пространной редакции (РГБ, собр. МДА № 88, л. 276-398) относится лишь к середине 20-х годов XVI века. Самый же знаменитый список пространной редакции, богато и щедро иллюстрированный миниатюрами (РГБ, Троиц, собр.- III, № 21, л. 1-346 об.), создан был в последнем пятнадцатилетии XVI столетия. Судя по заглавию, именно пространная агиографическая версия создана была Епифанием Премудрым к 1418-1419 годам. Однако, к сожалению, авторский оригинал агиографа в своем целостном виде не сохранился. Тем не менее, по убеждению многих ученых, именно пространная редакция "Жития Сергия" заключает в себе наибольшой объем фрагментов, воспроизводящих непосредственно епифаниевский текст.

В рукописной традиции данная редакция представляет собой разделенное на 30 глав повествование о преподобном Сергии от его рождения до самой смерти. Обычно это повествование сопровождается Предисловием, рассказами о посмертных чудесах святого, Похвальным словом ему и Молитвой к преподобному. Собственно с именем Епифания Премудрого исследователи связывают Предисловие, 30 глав Жизнеописания и Похвальное слово. Более того, некоторые из них даже полагают, что именно такой состав отражает первоначальную структуру "Жития". Указывают также и на стилистическое соответствие текста пространной редакции писательской манере Епифания.

Таким образом, в принципе не исключено, что как раз названная редакция "Жития Сергия Радонежского" по своему составу (считая только три выделенные части), форме и содержанию более других редакций схожа с епифаниевским текстом, а может быть, и прямо является точным воспроизведением последнего. Во всяком случае, в качестве такового она помещена была еще в 50-е годы XVI века святителем Макарием в Царский список "Великих Миней Четиих", причем наряду с вторичной редакцией Пахомия Логофета, и позднее не раз издавалась.

В научной литературе было высказано и конкретизирующее мнение относительно текста в составе собственно биографической части пространной версии "Жития", который только и мог быть создан Епифанием Премудрым. Видимо, из числа ее 30-ти глав перу последнего принадлежат лишь первые 10-ть, то есть текст, заканчивающийся главой "О худости порт Сергиевых и о некоем поселянине"; последующий же текст - оставшиеся 20-ть глав начиная с главы Об изведении источника - является позднейшей компиляцией. Однако если эта двадцатисловная часть "Жития" и представляет собой переработку текстов, произведенную Пахомием Логофетом, то основу ее, несомненно, составили не сохранившиеся записи Епифания. Таким образом, в целом она все-таки в какой-то мере отражает его замысел.

В отличие от своей предыдущей агиобиографии Епифаний наполняет описание жизни преподобного Сергия чудесами. Всеми мерами он стремится доказать врожденную праведность своего учителя, прославить его как предызбранного "угодника Божия", как истинного служителя Божественной Троицы, который стяжал светоносную силу знания троической тайны. В этом - основная задача писателя. И решая ее, рассказывая о жизни и деяниях великого подвижника, Епифаний неизменно проповедует исполнившиеся на нем "дела Божии", причем проповедует, по собственному же признанию, с помощью самого Бога, Богоматери и лично преподобного Сергия. Отсюда мистико-символический подтекст его произведения, организуемый и содержательно, и композиционно-стилистически. При этом Епифаний с большим мастерством использует библейские числа.

Наиболее заметным, буквально бросающимся в глаза повествовательным элементом "Жития Сергия Радонежского" является число 3. Несомненно, автор придавал тройке особое значение, используя ее в связи с тринитарной концепцией своего сочинения, которая, очевидно, была обусловлена не только его собственным богословским взглядом на мир, но и тринитарной концепцией подвижнической жизни его героя - самого преподобного Сергия.

Надо сказать, семантический фон троической символики в "Житии" не равномерен. Особая насыщенность отличает его в первых трех главах текста. Это, по-видимому, объясняется мистико-предвещательным значением описанных здесь событий. Так, уже само вступление в жизнь будущего основателя Троицкого монастыря было ознаменовано чудесами, свидетельствовавшими о предназначенной ему необыкновенной судьбе.

В главе "Начало житию Сергиеву" Епифаний подробно рассказывает о четырех таких чудесных знамениях.

Первое - и значительнейшее - произошло, когда еще не родившийся ребенок троекратно прокричал из недр матери во время ее пребывания в церкви на Божественной литургии и тем самым как бы предрек себе славу учителя богословия. Однажды Мария, беременная мать подвижника, "во время, егда святую поют литургию" пришла в церковь и встала вместе с другими женщинами в притворе. И вот, перед тем как иерей должен был начать "чести святое Евангелие", находящийся у нее под сердцем младенец внезапно, при общем молчании, вскричал так, что многие "от таковаго проглашения" ужаснулись "о преславнемь чюдеси". Затем "вторицею паче прьваго" "на всю церковь изыде глас" младенца "прежде начинания" Херувимской песни, отчего пришлось "и самой матери его ужасшися стояти". И вновь "младенець третицею велми възопи" после возгласа иерея "Вънмемь! Святая святым!". Происшедшее весьма поражает находившихся в храме людей. И прежде всего Марию. Причем, любопытно: Епифаний, характеризуя ее внутреннее состояние, использует триадную синтаксическую конструкцию - сочинительное соединение трех распространенных предикатов: "Мати же его /1/ мало не паде на землю от многа страха, /2/ и трепетом великим одържима сущи, /3/ и, ужасшися, начав в себе плакати". Замечательно, что эта характеристика, в свою очередь, связывает нарративную часть всего эпизода с диалогизированной, в которой посредством воспроизведения речей показано, как окружавшие Марию женщины постепенно осознали, откуда исходил чудесный крик. Но еще более замечательно, что новый пассаж в структурном отношении триаден, то есть состоит из трех чередующихся вопросов-обращений к Марии и трех ее ответов: "Прочая же… жены… начаша въпрошати ю, глаголюще: /1/ Имаше в пазусе младенца…, его же глас… слышахом…? - Она же… отвеща им: /1*/ Пытайте, - рече, - инде аз бо не имам, - Они же… поискавше и не обретоша. Пакы обратишася к ней, глаголюще: /2/ Мы в всей церкви поискавше и не обретохом младенца. Да кый тъй есть младенец, иже гласом проверещавый? - Мати же его… отвеща к ним: /2*/ Аз младенца в пазусе не имам, яко же мните вы, имею же во утробе, еще до времени не рожена. Сий провъзгласил есть. - Жены же реша к ней: /3/ До како дасться глас прежде рожения младенцу во утробе сущу? - Она же рече: /3*/ Аз о семь и сама удивляюся… не ведущи бываемаго".

Троическому значению и триадной структуре рассказа о чудесном крике еще не родившегося подвижника соответствуют три других чуда, которые имели место уже после его рождения и которые как бы прообразовывали его будущие аскетические подвиги.

Одно из них биограф усматривает в том, что новорожденный младенец, едва начав жить и даже не будучи крещен, отказывался брать грудь матери, если ей случалось "пищу некую вкусити еже от мяс и тою насыщене быти". Таким образом он в конце концов приучил свою мать к воздержанию и посту. Еще одно знамение "чудодействовашеся" "о младенци" по его крещении и состояло в том, что он каждую среду и пятницу "алчен" пребывал, вовсе не принимая "млека", но при этом оставался совершенно здоровым, так что "тогда вси видящи, и познаша, и разумеша", "…яко благодать Божия бе на нем" и "яко некогда в грядущиаа времена и лета в постном житии просияти ему". Наконец, как третье чудесное предзнаменование агиограф рассматривает нежелание младенца питаться молоком каких бы то ни было других кормилиц, но "пребысть своею токмо питаем материю, дондеже и отдоен бысть".

Таким образом, несомненно, что Епифаний Премудрый главнейшее в содержании своего сочинения - тринитарную концепцию - стремился выразить и через форму, подчиняя общей идее стилистический и композиционный планы изложения.

Но вот еще какая особенность в высшей степени достойна внимания.

Поскольку чудо троекратного проглашения - это ключевой момент в биографии преподобного Сергия, предрешивший всю его дальнейшую жизнь, постольку агиограф в своем тексте придает данному чуду определяющее значение, связывая с ним не только отдельные факты описываемой действительности, но и все изложение в целом ориентируя на форму и смысл собственно рассказа о нем, соотнося и связывая с ним ряд эпизодов, сцен и пассажей Жития.

Действительно, присущая эпизоду о чудесном крике диалогизированная форма, конструктивным принципом построения которой является триада чередующихся вопросов и ответов или вообще каких-либо взаимонаправленных речей, применяется Епифанием Премудрым в "Житии Сергия Радонежского" неоднократно.

Например: при описании встречи отрока Варфоломея (мирское имя Сергия) со "старцем святым" - глава "Яко от Бога дасться ему книжный разум, а не от человек"; при воспроизведении прощальной беседы новопостриженного инока Сергия с посвятившим его в монашество игуменом Митрофаном - глава "О пострижении его, еже есть начало чернечеству святого"; в рассказе о том, как к пустыннику Сергию стали приходить - желая остаться с ним - другие монахи и как он не сразу соглашался принять их - глава "О прогнании бесов молитвами святого"; в рассказе о видении Сергия, когда ему в образе "птиц зело красных" представлена была будущая судьба основанной им обители и его учеников, правда структура этого эпизода усечена: Сергий показан здесь лишь как пассивный участник чуда, тайнозритель, безмолвно внимающий трижды прозвучавшему чудесному "гласу"- глава "О беснующемся вельможе"..

Нетрудно заметить, что указанные эпизоды посвящены важнейшим личным переживаниям героя жизнеописания - вступлению на путь сознательного служения Богу, уподоблению Христу во иноческом образе, возникновению братской общины, откровению о благих последствиях подвижничества во имя святой Троицы. Но так как по сути своей эти переживания играли роль предопределяющих биографических факторов, то повествование о них, помимо внешнего, образно-информационного, фактографического содержания, характеризуется еще и потаенным, мистико-символическим подтекстом, который передается самой формой изложения, структурно отображающей тринитарную концепцию произведения в целом.

Однако Епифаний Премудрый, создавая "Житие" Сергия, использует не только сокровенные изобразительные средства для выражения троической идеи. Свой текст он насыщает также и прямыми декларациями последней. Непосредственным поводом для этого служит ему рассмотренное выше чудо троекратного проглашения. Интерпретируя данное событие как особое божественное знамение, писатель вновь и вновь возвращается к нему в ходе повествования, толкует его то устами второстепенных персонажей Жития, то в собственных отступлениях, так что довольно долго тема указанного чуда звучит в его сочинении как явственный, настоятельный, доминирующий мотив.

Сказанное можно проиллюстрировать, например, рассказом о крещении новорожденного младенца Варфоломея, который читается в первой главе агиобиографии - почти сразу за рассказом о чуде троекратного проглашения. Когда по завершении крещального обряда обеспокоенные судьбой своего сына родители попросили священника Михаила разъяснить им значение этого чуда, последний успокоил их символическим предсказанием, что сын их "будет /1/ съсуд избран Богу, /2/ обитель и /3/ служитель святыя Троица". Причем данному - триадному по форме и троическому по смыслу - предсказанию он предпослал триаду обосновывающих его цитат "от обою закона, Ветхаго и Новаго", воспроизведя таким образом слова пророка Давида о всеведении Бога: "Несъделанное мое (то есть - зародыш мой.- В. К.) видеста очи твои" (Пс. 138: 16); слова Христа к ученикам об их изначальном ему служении: "Вы же яко (то есть - потому что вы.- В. К.) искони съ мною есте" (Ин. 15: 27); и наконец слова апостола Павла о его собственном - от рождения - богоизбранничестве на благовествование о Христе Спасителе: "Бог, Отец Господа нашего Иисуса Христа, възвавый мя из чрева матеремоея - явити Сына Своего въ мне, да благовествую в странах"(Гал. 1, 15-16).

Настоящий повествовательный эпизод, как и рассмотренный выше, поражает удивительно гармоническим соответствием между содержащейся в нем идеей и способом ее передачи. Так, в нем частный образ-символ, создаваемый непосредственно словом ("трикраты", "Троица"), восполняется и усиливается триадной структурой отдельной фразы или целого периода, и в результате возникает семантически более емкий и выразительный общий образ, который своей символикой буквально заставляет читателя понимать текст и запечатленную в нем действительность именно в тринитарном духе.

Надо сказать, прием троекратного цитирования используется Епифанием в качестве принципа художественного повествования так же последовательно, как и триадный прием построения диалогизированных сцен. В тексте пространной редакции "Жития" он наблюдается, например, в уже упоминавшемся рассказе о возникновении вокруг преподобного Сергия братской общины. Так, подвижник, согласившись в конце концов принять просившихся к нему монахов, обосновывает свое решение тремя цитатами из Евангелия и Псалтири: "Грядущаго къ мне не ижьждену вънъ" - Ин. 6: 37; "Иде же суть два или трие съвъкуплени въ имя мое, ту аз есмь посреде их" - Мф. 18: 20; "Се коль добро и коль красно еже жити братии вкупе" - Пс. 132: 1. Прием троекратного цитирования реализован также в рассказе о встрече Сергия с епископом Афанасием Волынским (глава "О прогнании бесов молитвами святого"). Здесь агиограф воспроизвел две беседы, состоявшихся тогда. В первой - относительно игуменства преподобного - Афанасий с помощью трех цитат ("Изведу избраннаго от людей моих" - Пс. 88: 20; "Ибо рука моя поможет ему, и мышца моя укрепит и" - Пс. 88: 22; "Никто же приемлет ни чти, ни сану, тъкмо възванный от Бога" - Евр. 5: 4) убеждает своего собеседника стать игуменом "брати, Богом събраней въ обители святыя Троица". Во второй беседе святитель, опять-таки использовав три цитаты ("Немощи немощных носити, а не себе угажати. Но на съграждение кождо ближнему да угаждает" - Рим. 15: 1; "Сиа предаждь верным человеком, иже достижни будут и иных научити" - 2 Тим. 2: 2; "Друг другу тяжести носити, и тако скончаете закон Христов" - Гал. 6: 2), преподает Сергию на прощание наставление о лучшем образе духовного попечительства о братии. Наконец, и сам троицкий подвижник, по возвращении в свой монастырь (как сообщается в главе "О начале игуменьства святого"), свою первую речь к братии открывает тремя библейскими цитатами ("Нужно бо есть царство небесное, и нужници въсхищают е" - Мф. 11: 12; "Плод духовный есть любы, радость, мир, тръпение, благоверие, кротость, въздержание" - Гал. 5: 22; "Приидите, чада, послушайте мене: страху Господню научю вы" - Пс. 33: 12). Без сомнения, данный прием служил писателю специфическим средством сакрализации художественно воспроизводимой действительности.

Как уже говорилось, тема чудесного троекратного проглашения в содержании анализируемой агиобиографии является сюжетоорганизующей доминантой. Поэтому многие эпизоды "Жития", в которых она так или иначе затрагивается, связаны между собой как по смыслу, так и по форме: определенным образом подобны друг другу; то есть их повествовательная структура представляет собой все ту же триаду, используемую агиографом в качестве некоей отвлеченной идейной и конструктивной модели литературно-художественного изложения. В сюжете исследуемого произведения обнаруживается несколько цепочек таких взаимосвязанных эпизодов и сцен. Вместе они составляют как бы веер символически значимых картин, которые взаимно соединены и скреплены - образно и по смыслу - рассказом о трех чудесных проглашениях еще не родившегося младенца.

Часть из них указана выше. Отмечено также, что главным формообразующим принципом и семантическим средством сокровенной передачи сакрально-мистической информации в одних эпизодах является диалогическая триада (наряду с синтаксической), а в других - триада цитат. Но в тексте Епифания Премудрого нашла воплощение, кроме того и триада предсказаний.

На основе данного художественного приема построен, например, рассказ о беседе родителей Варфоломея со "старцем святым", когда он был у них в доме. Подобно прочим, рассказ этот в контексте идейного содержания и в системе сюжетной организации повествования о преподобном Сергии Радонежском предстает как обусловленный чудом троекратного проглашения.

В самом деле, ведь пророческая речь старца была произнесена в ответ на обращенную к нему просьбу Кирилла и Марии "утешить" их "печаль" по поводу того, что некогда с их сыном "вещь… сътворися страшна, странна и незнаема" (триада однородных членов), ибо он "за неколико время рожденна" "трижды провереща в утробе матерне". Соответственно воле автора "Жития", свое разъяснение смысла случившегося "святой старец" начинает с триадного - по числу употребленных синонимов - воззвания к вопросившим его: "О блаженная връсто! О предобраа супруга, иже таковому детищу родители быста!…". И затем, объяснив, что это чудо Знаменует богоизбранность Варфоломея, он в подтверждение тому изрек три предвещания: "…Iпо моем отшествии, -сказал он, -узрите отрока добре умеюща всю грамоту и вся прочаа разумевюща святыя книгы. И второе же знамение вам и извещение, - яко отроча се будет велик пред Богом и человекы, жития ради добродетнлнаго". После этих слов старец ушел, напоследок "назнаменавтемне глагол к ним, яко: Сын ваю иматьбыти обитель святыя Троица и многы приведет въслед себе на разум божественных заповедей". Последнее (третье) предсказание, несмотря на темноту, все же целиком обнажает идею троичности в ответе старца. И как обычно для поэтики Епифания, эта идея мистически выражена также через форму.

Но любопытнее всего то, что к восприятию богословского смысла данного эпизода агиограф подготавливает своего читателя постепенно - всем предыдущим текстом, в частности, буквально ближайшим рассказом о чудесной встрече отрока Варфоломеясо "старцем святым". Причем, используя в последнем уже известный нам прием диалоговой триады, вкупе с синтаксической ("старца свята, странна и незнаема"; "преста старець, и възрев на отрока, и прозре внутренима очима"), писатель прибегает и к помощи сильной, символически предельно нагруженной художественной детали. Я разумею подробность о том, как старец во время беседы с Варфоломеем, произнеся слова "приими сие и снежь" "иземь от чпага своего акы некое съкровище, и оттуду треми пръсты подасть ему нечто образом акы анафору, видением акы мал кус бела хлеба пшенична, еже от святыя просфиры…". Данная подробность - сама по себе, да еще обрамленная в тексте триадой однотипно оформленных сравнений - исполнена одновременно и литургического и догматического значения. И потому недвусмысленно указывает на предопределенный отроку подвиг богословствования во имя Пресвятой Троицы в личном молитвенном служении и в общественной проповеди, о чем уже прямо пророчествует (несколько ниже) явившийся ему старец.

Но тема троекратного проглашения, которой посвящено рассмотренное пророчество, в высшей степени важна и для самого Епифания Премудрого. Ее он касается в собственных - авторских - рассуждениях, поместив их в первой главе своего сочинения. Однако означенное чудо интересует его не только как факт исторический, обладающий определенным смыслом, но и как факт, реализовавшийся в определенной форме. Иными словами, жизнеописатель пытается объяснить, во-первых, почему произошло чудо, а во-вторых, почему младенец "провереща" именно в церкви и именно три раза. Естественно, его соображения отражают общую концепцию биографии преподобного Сергия Радонежского и согласуются с мыслями второстепенных персонажей произведения. Усматривая в происшедшем чуде Божественное предзнаменование и свидетельство о богоизбранничестве младенца, Епифаний толкует его в символических образах, а также посредством исторической аналогии. При этом он использует число 3 опять-таки и как формально-конструктивный принцип изложения, и как основной лексико-семантический компонент текста.

Формально-конструктивный принцип изложения можно наблюдать, например, в пассаже: "Дивити же ся паче сему подобает, како младенець в утробе не провереща кроме церкви, без народа, или инде, втайне, наедине, но токмо при народе…" Размышляя о значении этого события, писатель дает сначала объяснение конкретно-реалистического толка: "яко да мнози будут слышателие и свидетели сему истинству". А затем переходит к абстрактно-символической трактовке и раскрывает таинственный смысл случившегося с младенцем в трех предположениях пророческого содержания: "яко да въ всю землю изыдет слово о нем", "да молитвеник крепок будет к Богу". "яко да обрящется съвръшеная святыня Господня в страсе Божии".

Как видно, здесь в качестве художественного приема использована триада предсказаний. И то, что сделано это вполне сознательно, подтверждается буквально следующим пассажем, в котором тринитарная концепция автора прямо декларирована: лексико-семантически, образно (через исторические примеры, а также предвещания) и на понятийном уровне христианской догматики; и, кроме того, сокровенно выражена через синтаксические триады, усиливающие общий пафос отрывка: "Пакы ему достоит чюдитися, что ради не провъзгласи единицею или дважды, но паче третицею, яко да явится ученик святыя Троица, поне же убо тричисленое число паче инех прочих числ болши есть зело чтомо. Везде бо троечисленое число всему добру начало и вина взвещению, яко же сеглаголю(здесь Епифаний ссылается на 12 - запомним это! - библейских примеров.- В. К.): /1/ трижды Господь Самоила пророка възва (1 Цар. 3: 2-8; 10-14; 19-20); /2/ трею камению пращею Давид Голиада порази (см. выше); /3/ трижды повеле възливати воду Илиа на полена, рек: Утройте! - утроиша (3 Цар. 18: 30; Сир. 48: 3); /4/ трижды тожде Илиа дуну на отрочища и въскреси его (3 Цар. 17: 1-23); /5/ три дни и три нощи Иона пророк в ките тридневнова (Ион. 2: 1); /6/ трие отроци в Вавилоне пещь огньную угасиша (Дан. 3: 19-26); /7/ тричисленое же слышание Исаию пророку серафимовидцу, егда на небеси слышашеся ему пение аггельское, трисвятое въпиющих: Свят, свят, свят Господь Саваоф! (Исайя 6: 1-3); /8/ трею же лет въведена бысть в церковь Святая Святых пречистая Дева Мариа (апокриф); /9/ тридесяти же лет Христос крестися от Иоанна въ Иердане (Лк. 3: 23); /10/ три же ученикы Христос постави на Фаворе и преобразися пред ними (Лк. 9: 28-36 и др.); /11/ тридневно же Христос из мертвых въскресе (Мф. 16: 21; 20: 19); /12/ трикраты же Христос по въскресении рече: Петре, любиши ли мя? (Ин. 21: 15-17). Что же извещаю по три числа, а что ради не помяну болшаго и страшнаго, еже есть тричисленое Божество: /1/ треми святынями, треми образы, треми собьствы - в три лица едино Божество; /2/ пресвятыа Троица - и Отца, и Сына, и Святого Духа; /3/ триипостаснаго Божества - едина сила, едина власть,едино господьство? Лепо же бяше и сему младенцу трижды провъзгласити, въ утробе матерне сущу, преже рожениа, прознаменуя от сего яко букдет некогда троичный ученикь, еже и бысть, и многы приведет в разумь и въ уведение Божие, уча словесныя овца веровати в Святую Троицу единосущную, въ едино Божество".

Должно подчеркнуть: это рассуждение - помимо того, что вводит жизнь прославляемого подвижника в русло Священной истории, - доказывает еще и мысль, что всякое сакральное событие по сути и по форме представляет собой предопределенную свыше реализацию известной закономерности, или известного - выражающего идею троичности - канона, по которому действуют участники происходящего. Троечисленность, таким образом, как абсолютный конструктивный и причинно-логический принцип сакрального события и, соответственно, структурно-содержательный элемент литературного рассказа о нем - символически знаменует сокрытую в нем тайну Божественного произволения. Потому и Епифаний Премудрый последовательно держится этого правила. К тому же, как выясняется, - в наиболее значимых (мистически и провиденциально-биографически) местах жизнеописания преподобного Сергия Радонежского. Такой подход в результате обеспечил максимально выразительное единство отвлеченного тринитарного замысла писателя с его литературным воплощением в конкретном содержании и форме "Жития".

В свете сказанного вполне закономерным представляется и количество повествовательных глав в исследуемом памятнике. Они не обозначены специальными номерами, но все же их ровно 30. Вряд ли это случайное совпадение. Соотнесенность количества глав в жизнеописании с числом 3 (благодаря кратности) также представляется потаенным намеком автора на главную - троическую - идею произведения и, следовательно, может быть квалифицирована как осознанно, целенаправленно примененный художественный, мистико-символический прием передачи сокровенной информации.

Итак, в епифаниевской редакции "Жития" Сергия Радонежского число 3 выступает в виде разнообразно оформленного повествовательного компонента: как биографическая подробность, художественная деталь, идейно-художественный образ, равно и как абстрактно-конструктивная модель либо для построения риторических фигур (на уровне словосочетания, фразы, предложения, периода), либо для построения эпизода или сцены. Иными словами, число 3 характеризует и содержательную сторону произведения, и его композиционно-стилистическую структуру, так что по своему значению и функции всецело отображает стремление агиографа прославить своего героя как учителя Святой Троицы. Но наряду с этим означенное число символически выражает и неизъяснимое рационально-логическими средствами знание о сложнейшей умонепостигаемой тайне мироздания в его вечной и временной реальностях. Под пером Епифания число 3 выступает в качестве формально-содержательного компонента воспроизводимой в "Житии" исторической действительности, то есть земной жизни, представляющей собой как творение Бога образ и подобие жизни небесной и потому заключающей в себе знаки (тричисленность, триадность), которыми свидетельствуется бытие Божие в его троическом единстве, согласии и совершенной полноте.

Сказанное предполагает и последний вывод: Епифаний Премудрый в "Житии Сергия Радонежского" явил себя вдохновеннейшим, изощреннейшим и тончайшим богословом; создавая данную агиобиографию, он попутно размышлял в литературно-художественных образах о Святой Троице - самом трудном догмате христианства, иначе говоря, выражал свое знание об этом предмете не схоластически, а эстетически, причем, несомненно, следовал в этом отношении издревле известной на Руси традиции символического богословия. Точно так же, кстати, богословствовал о Троице и его великий современник - Андрей Рублев, но только живописными средствами: красками, светом, формами, композицией.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.udaff.com

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.