Где находится московия. Мифы о России

В романе-исследовании В. Белинского (Страна Моксель или Московия / / Киев: Издательство им. Елены Телиги, 2008, 2009, в трех книгах) сообщаются факты, взятые из исторических источников (преимущественно российских), что свидетельствуют о коренном искажение истории Российской империи, направленном на создание исторической мифологии о том, что Московия и Киевская Русь имеют общие исторические корни, Московия имеет «наследственные права» на Русь.

Обычное мошенничество московитов, присвоивших себе прошлое Великого Киевского княжества и его народа, нанесло страшный удар по украинскому этносу. Теперь задача состоит в том, чтобы на основе правдивых фактов, раскрыть лживость и аморальность московской мифологии.

Рассмотрим основные вопросы этой проблемы.

Московские, а позднее русские цари понимали, что без великого прошлого невозможно создать великую нацию, великую империю. Для этого нужно было украсить свое историческое прошлое и даже присвоить чужое. Поэтому московскими царями, начиная с Ивана IV (Грозного) (1533-1584), была поставлена задача присвоить историю Киевской Руси, ее славное прошлое и создать официальную мифологию Российской империи.

На это можно было бы не обращать внимания, если бы эта мифология не затрагивала коренных интересов Украины, не был направлена на полное уничтожение Украины - ее истории, языка, культуры. Время показало, что российские импершовинисты делали и делают все возможное для реализации этой задачи.

На протяжении веков, особенно с началом XVI в. в головы людей внушали и внушают, что Российское государство и российский народ берут начало от великого княжества Киевского; что Киевская Русь - колыбель трех братских народов - русского, украинского и белорусского; что россияне по закону «старшебратства» имеют право на наследие Киевской Руси. Этой жалкой ложью до сих пор пользуется российская историография и государственные деятели России, а также «пятая колонна» в Украине, в которую входят коммунисты, регионалы или бывшие регионалы в Верховной Раде.

Известно что:

Во время существования государства Киевской Руси о Московском государстве не было ни одного упоминания. Известно, что Московское княжество, как улус Золотой Орды, основан ханом Менгу-Тимуром только в 1277 году. К этому времени Киевская Русь уже существовала более 300 лет;
- Нет никаких фактов о связи Киевской Руси с финским этносом земли «Моксель» и позже Московским княжеством с княжествами земель Киевской Руси до XVI в. В то время, как в 988 году состоялось крещение государства Киевской Руси, финские племена земли «Моксель» находились в полудиком состоянии.

Как можно говорить о каком-то «старшем брате», когда этот «старший брат» появился на свет несколько веков позднее русичей-украинцев. Он не имеет никакого морального права называть себя «старшим братом», диктовать человечеству правила существования, насаждать свою культуру, язык, мировосприятия.

Известно, что к концу XV в. не существовало русского государства, не было старшего брата «великорусского» и русского народа, а была Суздальская земля - земля Моксель, а позже Московское княжество, входившее в состав Золотой Орды - державы Чингизидов. С конца XIII до начала XVIII в. народ этой земли называли московитами. Московские историки обходят молчанием вопрос о своем национальном происхождении.

Московиты, великороссы - кто они?

Московиты. В IX-XII вв. большой край от Тулы, Рязани и нынешней Московской области, меря, весь, мокша, чудь, мордва, мари и другие - все это народ «моксель». Эти племена стали впоследствии основой народа, прозвавшего себя «великороссы».

В 1137 г. на эти земли пришел младший сын киевского князя Мономаха - Юрий Долгорукий, который остался без княжеского стола в Киевском княжестве. Юрий Долгорукий начал княжение Рюриковичей на землях «Моксель», возглавив Суздальское княжество. У него от женщины местного племени родился сын Андрей, которого назвали «Боголюбским». Рожденный и воспитанный в лесной глуши в среде полудиких финских племен, князь Андрей порвал все связи с родительской дружиной и со старыми киевскими обычаями.

Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский

В 1169 г. Андрей Боголюбский захватил и разрушил Киев: пришел как варвар, который не чувствовал никакого родства со славянской святыней – Киевом.
За короткое время (50-80 лет) в каждое финское поселение был посажен князь из Рюриковичей, уроженец от матери-мерянки, муромчанки, мокшанки... Так появились на земле «Моксель» княжества: Владимирское, Рязанское, Тверское и другие.

В это время на земле «Моксель» начинают проникать отдельные миссионеры по распространению христианства. О массовом «перетекания» славян с Приднепровья на землю «Моксель», как это утверждают московские историки, не может идти никакой речи. Для чего славянам с плодородных земель Приднепровья идти через непроходимые чащи и болота тысячи километров в неизвестную полудикую глушь?

На базе христианства на земле «Моксель» начинает формироваться речь, которая со временем стала русской.
К XII в. на землях «Моксель» проживали только финские племена. Это подтверждают археологические раскопки А. С. Уварова («Меряне и их быт по курганным раскопкам», 1872 - 215 с.). В 7729 раскопанных курганах не обнаружено ни славянского захоронения.
Антропологические исследования А. П. Богданова и Ф. К. Вовка, проводившие изучение человеческих черепов, подтверждают отличные особенности финского и славянского этносов.

В 1237 г. на Суздальскую землю пришли татаро-монголы. Все, кто склонял голову, целовал сапог хана и принимал его подданство, оставались живыми и невредимыми, кто не хотел покориться - уничтожались. Владимирские князья Юрий и Ярослав Всеволодовичи покорились хану Батыю. Таким образом, земля «Моксель» вошла в состав Золотой Орды империи Чингизидов и ее военная сила влилась в военные силы империи.

Всеволодовичи

Возглавлял военную дружину земли «Моксель» в составе войска хана Батыя владимирский князь Юрий Всеволодович. Факт формирования в 1238 военной дружины из финских племен, которые использовались Батыем в завоевательных походах на Европу в 1240-1242 гг, является прямым доказательством установления власти хана в Ростово-Суздальской земле.

На период военного похода Юрия Всеволодовича на Владимирское княжество был посажен младший брат Юрия - Ярослав Всеволодович, который отдал хану Батыю своего восьмилетнего сына Александра Ярославича в аманаты (то есть заложники). Пробыв в Орде у Батыя с 1238 до 1252 г. Александр, названный и прославленный русскими историками как Невский, усвоил весь строй и обычаи Золотой Орды стал андом (кровным братом) сына Батыя Сартака, женился на дочери хана Батыя и впоследствии стал верным слугой Золотой Орды, возглавив Володимирское княжество (1252-1263). Он не участвовал ни в одной серьезной битве, все победы Александра Невского - жалкая ложь. Князь Александр просто не мог участвовать в столкновениях на Неве в 1240 г. и на Чудском озере в 1242 г. будучи еще ребенком.

Александр Невский

Следует отметить, что управленческая власть Ростово-суздальских князей была минимальной. Ханом Батыем для руководства княжеством (улусом) назначался наместник - большой баскак, а на местах - удельные баскаки. Это были полновластные правители Золотой Орды, которые руководствовались законами Яссы Чингизидов.

Ложью российских историков является и то, что суздальские, а позже и московские князья были независимы от Золотой Орды. Первым правителем княжества (улуса) в ханской грамоте назван баскак или даруга, а князья считались на втором, а то и на третьем месте.

Ложью является и то, что Москва основана Юрием Долгоруким в 1147. Это миф, который не имеет доказательного подтверждения. Москва как поселение была основана 1272. В этом году был проведена третий перепись населения Золотой Орды. При первой переписи (1237-1238 pp.) и второй (1254-1259 pp.) поселение - Москва не упоминается.

Московия, как княжество, возникшее в 1277 г. по приказу татаро-монгольского хана Менгу-Тимура и было обычным улусом Золотой Орды. Первым Московским князем стал Даниил (1277-1303) (младший сын Александра т.н. «Невского»). От него берет начало династия московских князей Рюриковичей. В 1319 хан Узбек (об этом говорится в вышеназванном романе-исследовании В. Белинского) назначил своего брата Кулхана удельным московским князем, а с 1328 г. - Великим Московским князем. В русской исторической литературе названный, как «Калита», Хан Узбек, приняв ислам, уничтожил почти всех князей Рюриковичей. В 1319-1328 pp. прошла смена династии Рюриковичей на династию Чингизидов в Московском улусе Золотой Орды. А 1598 в Московии прервалась династия рода Чингисхана, которая началась от князя Ивана Калиты (Кулхана). То есть около 270 лет Москвой правили чистые Чингизиды.

Иван Калита

Новая династия Романовых (Кобылиных) в 1613 обязалась свято хранить древние традиции и принесла клятву на верность старой династии Чингизидов.
Московская православная церковь в 1613 г. стала стабилизирующей силой, которая обеспечивала хранение татаро-монгольской государственности в Московии.
Из приведенных данных видно, что Московия является прямой наследницей Золотой Орды государства Чингизидов, то есть, на самом деле татаро-монголы были «крестными отцами» московской государственности. Московское княжество (а с 1547 г. царство) не имело никаких связей в XVI в. с княжествами земель Киевской Руси.

Благоверный князь Александр Невский умоляет хана Батыя
пощадить землю Русскую. Раскрашенная гравюра XIX в.

Великороссы.

Племя великороссов или русский народ, как он сегодня называется, появилось около XV-XVII вв. среди финских племен: мурома, мере, веси и др.. Тогда появляется его история. Нет истории великороссов на земле Киевской! История великороссов начинается с «Залещанськой земли», с Московии, которые никогда не были Русью. Татаро-монголы, пришедшие на эти земли, внесли значительный вклад в формирование «великороссов». На психологию великорусскую наложили отпечаток заимствования татаро-монгольского инстинкта завоевателя, деспота, у которого основная цель - мировое господство.

Так в XVI в. сформировался тип человека-завоевателя, страшного в своем невежестве, ярости и жестокости. Этим людям не требовалась европейская культура и письменность, им чужды такие категории как мораль, честность, стыд, правдивость, человеческое достоинство, историческая память и т.п.. Значительная часть татаро-монголов в XIII-XVI вв. влилась в состав великороссов, из них начинают свою родословную более 25% российского "дворянства". Вот некоторые фамилии татар, которые принесли славу империи: Аракчеев, Бунин, Грибоедов, Державин, Достоевский, Куприн, Плеханов, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Шереметьев, Чаадаев и многие другие.
Чтобы присвоить историю Киевской Руси и увековечить эту кражу, великороссам надо было подавить украинский народ, загнать его в рабство, лишить собственного имени, уморить голодом и т.д.

Украинцев, которые проявились как нация в XI-XII вв., а возможно, и раньше, объявили «малороссами» и стали преподносить сию версию всему миру. За малейшее отступление от этой версии людей казнили, уничтожали, ссылали в ГУЛАГ. Советский период был особенно жестоким. За то время Украина потеряла более 25 миллионов своих сыновей и дочерей, погибших в войнах за интересы России, во время коллективизации, в ссылках и застенках.
Так «старший брат», «великоросс» заставлял жить «младшего брата», «малороссов» в жестоких «объятиях любви».

СОЗДАНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ МИФОЛОГИИ РОССИЙСКОЙ ДЕРЖАВЫ

Еще во времена княжения Василия III (1505-1533) в Московии зародилась идея величия, которую высказал представитель Московского православия монах Филофей: «Два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть». С тех пор у русских зарождается мысль всемогущества и «богоизбранности», что «Москва - третий и последний Рим». Эти мысли распространялись и утверждались в Московии. Сколько крови было пролито московскими князьями, а позже - царями ради этой идеи-бреда.

В царствование Ивана IV (Грозного) притязания Московии на наследство не только Киевской Руси, а и Византийской империи усиливаются. Так, по преданию, шапка Мономаха, якобы подаренная киевскому князю Владимиру Мономаху его дедом - базилевсом Константином IX, считалась символом передачи власти Византией Киевской Руси. Учитывая то, что первым Суздальским князем был шестой сын Владимира Мономаха Юрий Долгорукий, то наличие в Московии этой шапки является «доказательством» наследственных прав московских правителей не только на Киевский великокняжеский престол, а и на наследство бывшей Византийской империи. Далее был составлено ложное завещание Владимира Мономаха о передаче «наследственных прав» сыну Мономаха Юрию Долгорукому, покорителю так называемой «Залещанськой» земли. Все это было выдумкой. На самом деле, шапка Мономаха была золотой Бухарской тюбетейкой, которую Хан Узбек подарил Ивану Калите (1319-1340), который приспособил эту тюбетейку для своего возвеличивания. (Логвин Ю. «Кобыла, Калита и тюбетейка «Мономаха» / / Время. - Киев, 1997, 27 марта).

Так называемая Шапка Мономаха

Иван IV (Грозный) впервые в 1547 г. венчался в церкви с титулом Московского царя, как «подражатель» греческих и римских императоров. Из 37 подписей, которые скрепили грамоту, присланную из Константинополя в Москву, 35 оказались поддельными. Так Иван Грозный стал «наследником византийских императоров». Так узаконилась ложь.

Иван Грозный

Массированную государственную фальсификацию истории своего народа начал Петр I. Он впервые в 1701 г. издал указ об изъятии у покоренных народов всех письменных национальных памятников: летописей, хронографов, хроник, древних исторических записей, церковных документов, архивов и т.д.. Особенно это касалось Украины-Руси.

В 1716 г. Петр I «снимает копию» с так называемой Кенигсбергской летописи, где было показано «объединение» древнего летописания Киевского и Московского княжеств и обосновывалось единство славянских и финских земель. Однако доступ к «копии»-фальшивке, как и к самому оригиналу, был закрыт.

Фальсификатор Петр

Эта Петрова фальсификация стала основой для дальнейших фальсификаций - написание т. н. «Общерусских летописных сводов», в которых обосновывалось право Московии на наследственность Киевской Руси. На основе этих фальсификаций 22 октября 1721 г. Московия объявила себя Российской империей, а московитов - русскими. Так была украдена у законных наследников Киевской Руси - украинцев историческое название Русь.

Петр завез из Европы большое количество специалистов, в том числе и профессионалов-историков, которых привлек к написанию и фальсификации истории Российского государства.
Для этого каждый иностранец, поступил на государственную службу, давал присягу о неразглашении государственной тайны и обязывался никогда не покидать Московское государство. Возникает вопрос, какие могут быть государственные тайны при «обработке русской истории» древних времен? В любой цивилизованной европейской стране после 30-50 лет рассекречиваются все архивы. Российская империя очень боится правды о своем прошлом. Смертельно боится!

После Петра I, который превратил Московию в Российское государство, элита Московии начала задумываться о необходимости создания целостной истории собственного государства. За это дело тщательно взялась императрица Екатерина II (1762-1796), не допускавшая мысли о том, что в царском роду она может быть среди рядовой татаро-монгольской знати. Екатерина II, европейски образованный человек, ознакомившись с архивными первоисточниками, обратила внимание, что вся история государства держится на словесной былинной мифологии и не имеет доказательной базы.

Екатерина II продолжила фальсификацию

Поэтому Екатерина II своим указом от 4 декабря 1783 создает «Комиссию для составления записок о древней истории преимущественно России» под руководством и присмотром графа А. П. Шувалова, в составе 10 выдающихся историков. Основная задача, которая была поставлена перед комиссией, заключалась в том, чтобы за счет переработок летописей, написания новых летописных сводов и других фальсификаций обосновать «законность» присвоения Московией исторического наследия Киевской Руси и создание исторической мифологии государства Российского. Комиссия работала 10 лет. В 1792 г. «Екатерининская история» увидела свет. Работа комиссии проводилась в следующих направлениях:

Сбор всех письменных документов (летописей, архивов и т.п.). Эта работа уже частично была сделана Петром I. Сбор материалов проводился не только из своей страны, а также из других стран - Польши, Турции и др..;

Изучение, фальсификация, переписывание и уничтожение исторических материалов. Так были переписаны летописи: «Слово о полку Игореве», «Повесть временных лет», «Лаврентьевская летопись» и многие другие. Некоторые летописи переписывались по несколько раз, а оригиналы уничтожались или засекречивались.
Так, были засекречены «Скифская история» А. И. Лызлова, изданной в 1776 и 1787 гг.., «История Российская с древнейших времен» В. Н. Татищева, изданная 1747г. В «Скифской истории» А. И. Лызлова указывается, что жители Московии - это отдельный обособленный самобытный народ, ничего общего не имеет с Русью (мск), Литвой, поляками и т.д.;

Написание новых «общерусских сводов», которые писались в XVIII в., а подавались так, что они XI, XIII, XIVвв. Все эти своды проповедовали «общерусскую идею». Это в то время, когда на киевской земле жили славянские племена (поляне, древляне, северяне и др.)., Которые уже были христианами, в «Залещанських» землях жили финские племена (мурома, меря, весь, мокша и др.). , которые находились в полудиком состоянии, и эти племена не имели в истории ничего общего вплоть до XVI в.;

Для обоснования единства Киевской Руси и финских племен были написаны тысячи различных сводов. Все эти своды и летописи, как указывается в романе-исследовании В. Белинского, есть только в переписанном виде, и ни одного оригинала. НИ ОДНОГО!!

Все это указывает на невероятные по масштабам бесстыдства и наглости фальсификации при создании истории Государства Российского.

Нельзя вечно жить во лжи!
Пришло время, чтобы украинские историки написали правдивую историю Украины, которая основывалась бы не на сфальсифицированных Екатериной II летописях и заново написанных в XVIII веке «общерусских летописных сводах», а на исторических фактах, зафиксированных в документах, в частности таких стран, как Польша, Турция, Греция, Иран и др..
Люди должны знать правду.

Сегодня московские историки, сохраняя два последних мифа, первый миф заменили на новый. Мол, «татарского ига» не было, а был «братский союз Руси и Орды» – против угрозы со стороны Запада, потому что, дескать, Запад хотел по одному захватить и уничтожить этих союзников.
Эти мифы опровергаются напрочь авторами Руси, которые подчеркивают, что Русь под Ордой не была. Вот книга "История Русов" Георгия Конисского, Архиепископа Белорусского. Книга впервые напечатана в Москве в 1846 году в университетской типографии, хотя появилась за сто лет до этого (в XVII веке, еще до российской оккупации ВКЛ) и распространялась в рукописях.

Так вот, "История Русов" очень четко дает ответ на вопрос о времени освобождения Киевской Руси от татаро-монгольского владычества. Она утверждает: освобождение произошло в 1320 году, что яростно оспаривали царские и советские историки, особенно Н.М. Карамзин. Послушаем автора, написавшего свой труд значительно раньше Н.М. Карамзина, во второй половине XVIII века.

"Поэтому Гедимин Князь года 1320-го, пришел в земли Малорусские с воинством своим Литовским, соединившись с Русскими [с – воинством Киевским], что состояло под командой воевод Русских Пренцеслава, Свитольда и Блуда да полковников Громвала, Турнила, Перунада, Ладима и других, изгнали с Руси Татар, победив их в трех битвах и в последней, главной, над рекой Ирпень, где убиты Тимур и Дивлат, Князья Татарские, Принцы Ханские. После этих побед возобновил Гедимин правление Русское под начальством избранных народом лиц, а над ними поставил наместником своим из Русского рода Князя Ольшанского, после которого было из того же рода много иных наместников и воевод". (Георгiй Кониський. "Iсторiя Русiв". Київ, 1991 рiк, стр. 41.)

Лев Гумилев в своей книге «От Руси до России» доходит полной нелепости: мол, белорусы с созданием ими ВКЛ перестали быть «Русью», а Украина перестала быть «Русью» с 1320 года, когда была освобождена от татар. Ибо, дескать, Московское княжество к 1320 году даже еще не родилось в лоне Орды, а сами московиты еще почти 200 лет в Орде были. Вот и раздел: мол, кто еще почти два века был в Орде – те и есть «Русь» (то есть Орда), а кто был освобожден от Орды – это, мол, уже не Русь. Причем, российские историки как пугала боятся термина «освобожден войском ВКЛ от татар»: у них это вовсе не освобождение, а как раз попадание под «литовское иго» и «захват литовцами». Если вспомнить, что до 1840 года литвинами называли нынешних белорусов, то российские историки повествуют о «белорусском иге» и «захвате Руси белорусами».

Однако обращу внимание, что имена воевод Русских такие же, как тогда у белорусов – западно-балтские: Свитольд, Блуд, Громвал, Турнил, Перунад, Ладим. Напомню, что в то время среди самых распространенных имен у белорусов были Витовт, Ягайло и прочие, кажущиеся по именам наших князей сегодняшнему русскому уху «иностранными». Как обращаю внимание и на то, что «После этих побед возобновил Гедимин правление Русское под начальством избранных народом лиц». Это что – «иго»? Сказано ясно: возобновил, как до татар было, «правление Русское» избранными народом лицами. Это именно освобождение. Русь снова стала национально свободной.

Реальные факты освобождения Руси от татар сегодня в России подаются как «захват Руси», хотя для ВКЛ это были войны вовсе не с Русью, а с Ордой, захватившей Русь. Причем, Украина перешла в этом своем освобождении на сторону ВКЛ и воевала против Орды, которая демагогично историками в «Русь» превращается. Почему? А потому, что на стороне Орды против освобождения Руси от татар всегда три века воевала Московия (изначально Суздаль).

Вот факты, которые сообщают сами российские авторы.

УЧАСТИЕ МОСКВЫ В ВОЙНАХ ОРДЫ ДО 1380 ГОДА

1247-1249 годы. Участие войск Суздальских княжеств в походе Батыя против Хана Гуюка. В походе принимали участие князья Андрей и Александр, так называемый Невский. Именно после этого военного похода Андрей получил ярлык на великокняжеский Владимирский стол. (Подробнее см.: Л.Н. Гумилев "В поисках вымышленного царства".)

1258-1260 годы. "Берке-хан посылал русских ратников в войска (Хана) Хубилая". Из книги Л.Н. Гумилева "В поисках вымышленного царства", стр. 350. Подтверждение этого факта можно найти и в работе Г.В. Вернадского "Начертание русской истории", изданной в 1927 году в Праге, стр. 82. То есть, Суздальские дружины при Хане Золотой Орды, Берке, принимали участие в военных действиях Хана Хубилая, при завоевании Китая.

московское войско

1262-1263 годы. "В 1262 году хан Берке начал войну с хулагидами за присоединение Азербайджана к Золотой Орде" (БСЭ, третье издание, том III, стр. 236.). В войнах, ведущихся Золотой Ордой на Кавказе, Суздальские, а позже Московские дружины принимали постоянное участие.

1269-1271 годы. Суздальские дружины принимали участие в войсках Хана Менгу-Тимура в военном походе на Византию – прародительницу православной веры, что лишний раз подтверждает факт переноса титула Царя в Московской церкви того времени с Византийского престола на татаро-монгольский. Напомню, что Орда была изначально православной страной: в 1273 году, еще за века до венчания московского князя Ивана III с Софьей Палеолог, правитель Орды Ногай женился на дочери византийского императора Михаила Палеолога – Ефросинии Палеолог. И принял православие (как и двуглавого византийского орла в качестве официального герба Орды).

1275 год. Суздальские части в составе татаро-монгольских войск принимали участие в военном походе на Литву, то есть на Беларусь. А подробности таковы.

Как на то указывает "Хроника литовская и жемойтская": "Року 1272. Балаклай, великий царь татар заволских, которые были в той час найможнейшими межи иншими татарами", опять послал послов с требованием дани, в чем ему было отказано. Более того, татарским послам и их слугам были отрезаны губы, носы и уши и отосланы Балаклаю со словами, что такая участь ждет и его самого, если он не прекратит требовать от нас дани. Тогда с великою силою татар хан Балаклай пришел на землю литовскую (то есть белорусскую), но князь Скиримонт Микгайлович, внук славного Радивила, встретил его во главе своих литовских (белорусских) полков на границе в Кайданове (ныне Дзержинск Минской области) и поразил наголову. В этом же бою погиб и Балаклай. После этой победы князь Скиримонт перешел Днепр и освободил Мозырь, Стародуб, Карачев, Чернигов, Туров.

Однако татары не успокаивались и в "Року 1276 Курдан солтан, царь заволский, мстяся забитого отца своего царя Балаклая, от литовских и руских князей (забитого) под Кайдановым, зобрал все орды свои Заволские, Ногайские, Казанскую, Крымскую и тягнул на руские князства, огнем и шаблею плюндруючи". (ПСРЛ, М.1975 г., т. 32, стр. 24).

"Того же лета ходиша татарове и Рустии князи на Литву", - под 1275 годом сообщает нам владимирский летописец. (ПСРЛ. М.1965 г., т.30. стр. 95).

Таким образом, принимая во внимание разницу между летоисчислением белорусского летописца, для которого год начинался с 1 сентября, и владимирского, для которого он начинался с 1 января, можно установить, что нашествие имело место осенью 1275 года по владимирскому летоисчислению или в начале 1276 года по белорусскому. Против этой силы выступил князь Новогрудский Тройнята Скиримонтович. К нему на помощь пришли два его брата, стоявшие во главе Карачаевского и Черниговского княжеств, Писимонт Туровский и Стародубский. Прибыл Великий князь Киевский Святослав, Семион Друцкий, Давид Луцкий, княжата Волынские.

Историк Е.Макаровский пишет в работе «Битва Куликовская, битва Окуневская…»:

«Татары же расположились станом за Мозырем, над рекой Окуневкой. Они прошли в район Припяти по южной окраине Владимиро-Суздальского княжества. Они не шли через Киевщину, князь которой, не в пример суздальским (будущим московским) князьям, в этот судьбоносный для Руси час выступил против татар, отказался платить им дань и был в числе победителей в Окуневском сражении.

Сюда, где расположился татаро-суздальский (татаро-московитский) стан, подошли и белорусско-украинские (литовско-украинские) рати и смело атаковали врага. Битва началась ранним утром и продолжалась весь день. Обе стороны дрались с большим ожесточением, но к вечеру сопротивление татар-суздальцев было сломлено, и они побежали. Преследование продолжалось до глубокой ночи. Лишь с небольшой частью сил Курдану удалось спастись. Много полегло в этом бою и литовско-украинского рыцарства. Полегли на поле боя Любарт Карачевский, Писимонт Туровский, братья Тройняты, Симеон Друцкий и Андрей Давидович.

Советский историк А.Н. Насонов указывает на то, что: "Летопись неохотно сообщает о походе татар в 1275 г. на Литву с участием "русских князей"; поход этот, между прочим, сопровождался опустошением тех русских земель, через которые проходили ордынские войска, а успех похода был более чем сомнительным; мы не знаем даже, кто из русских (московитских – Авт.) князей в нем участвовал". (А.Н. Насонов. Монголы и Русь. М-Л., 1940 г., стр. 63-64). Что еще может сказать московский историк о сражении, в котором Москва и Орда потеряли последнюю надежду на совместную власть над Русским Миром?

В то же время белорусские и литовские летописи говорят о том, что татаро-московские войска потерпели полное поражение и, исходя из вышеизложенного, нет никакого основания им не доверять. К тому же по количеству сошедшихся сил эта битва на реке Окуневка смело может быть названа битвой народов, а по своему значению она СТОИТ ГОРАЗДО ВЫШЕ Куликовской битвы. Потому что она положила конец татаро-монгольским притязаниям на все южные и западные земли Руси-Литвы и обеспечила нормальное экономическое и культурное развитие русско-литовского (белорусско-украинского) государства».

1270-1278 годы. Войска Суздальских Улусов в составе Ордынских войск под руководством татарских Темников осуществили завоевательный военный поход на Кавказ. "...другие князья - Борис Ростовский, Глеб Белозерский, Феодор Ярославский и Андрей Городецкий, сын Невского... - повели войско в Орду, чтобы вместе с Ханом Мангу-Тимуром итти на кавказских Ясов, или алан, из коих многие не хотели повиноваться Татарам и еще с усилием противоборствовали их оружию. Князья наши завоевали Ясский город... сожгли его, взяв знатную добычу, пленников и сим подвигом заслуживали отменное благоволение Хана... ходили и в следующий год... единственно исполняя волю Хана..." (Н.М. Карамзин "История государства Российского", том IV, стр.227.)

1281-1290 годы. Суздальские дружины в составе татаро-монгольских войск принимали участие в военных завоевательных походах в Венгрию, в Польшу, в Иран. Все походы были неудачны, с большими потерями. Поэтому в русской литературе и истории о них говорится очень мало и вскользь.

1319-1320 годы. Хан Узбек во главе татаро-монгольских войск, с привлечением суздальских и московских дружин, совершил поход на Арран - владение Хулагуидов на территории современного Азербайджана.

"Обмен подданными для несения военной службы между Улусами Монгольской империи имел место еще в XIV в. Узбек, хан Золотой Орды, как Чингизид, имел в Китае большие земельные владения, с которых получал доход. Зато он поставлял из своего [большого] улуса воинов, русских [московитов] и ясов, в состав императорской [ордынской] гвардии, в Пекин. Там в 1330 г. был сформирован "Охранный полк из русских [московитов], прославляющий верность". Полк был расквартирован севернее Пекина, и в мирное время военнопоселенцы поставляли к императорскому столу дичь и рыбу" (Л.Н. Гумилев).

1335-1336 годы. Хан Золотой Орды Узбек совершил вторично поход на Арран - владение Хулагуидов на территории современного Азербайджана, куда, как всегда, привлекал войска Московского князя (БСЭ, издание третье, том 26, стр. 483).

1339-1340 годы. По указанию хана Узбека ордынские и московские войска пытались покорить Смоленское княжество, которое к тому времени уже вошло в состав ВКЛ. Поход войск оказался неудачным. Послушаем Н.М. Карамзина: "...Иоанн (Иван) Александрович, [князь Смоленский]..., вступив в союз с Гедимином [Великий князь Литовский], захотел... совершенной независимости... Узбек... отрядил Могольского Воеводу, именем Товлубия, и дал повеление всем нашим (московским и суздальским) Князьям итти на Смоленск... Казалось, что соединенные полки Моголов и Князей Российских [всего лишь москово-суздальских] должны были одним ударом сокрушить Державу Смоленскую, но, подступив к городу, они только взглянули на стены и, не сделав ничего, удалились!" (Н.М. Карамзин "История...", том IV, стр.286-287). На самом деле историк лукавит: они испугались белорусско-украинских войск, выступивших на стороне Смоленска.

1356-1357 годы. По указанию хана Джанибека, правившего в Орде с 1342 по 1357 годы, московские дружины принимали участие в военном походе Хана в Персию. Именно в войска на Кавказ был вызван и Митрополит Алексий, дабы лечить жену хана Джанибека - Тайдулу.

Вот два интересных факта из разных источников.

"Джанибек, хан Золотой Орды в 1342-1357, сын и преемник хана Узбека... Активно вмешивался во внутренние дела русских [то есть суздальских] княжеств и Литвы [Беларуси]... В 1356 Джанибек совершил поход в Азербайджан, захватил Тебриз и посадил там наместника... На обратном пути в Орду Джанибек погиб " (БСЭ, третье издание, том 8, стр. 192).

"Жена Чанибекова [Джанибека], Тайдула, страдая в тяжкой болезни, требовала его [Митрополита Алексия] помощи... Алексий поехал в Орду с надеждою на Бога и не обманулся, Тайдула выздоровела... Завоевав в Персии город Таврис... и навьючив 400 вельблюдов взятыми в добычу драгоценностями, сей Хан был (в 1357 году) злодейски убит сыном Бердибеком... Митрополит, очевидец столь ужасного происшествия, едва успел возвратиться в Москву" (Н.М. Карамзин "История...", том IV, стр.315-316).

Украинский историк Владимир Белинский дает такой комментарий: «Как видим, даже Митрополиты были не вольны в своих действиях. Беспрекословно исполняли повеления Хана, сопровождали его в военных походах, годами жили при ставке Царя-Хана, восхваляли Ханов в храмах как наследников Бога на земле, призывали народ к повиновению единому Царю-Хану. Православная церковь Суздальской земли, а позже Московии, усердно и честно служила единому татаро-монгольскому государству. Она была необходимой и составной частью единой Империи и никогда не противилась этому предназначению. Московская церковь цементировала устои Ордынского государства. Князей, пытавшихся бунтовать против татар, зачастую отлучала от церкви или проклинала. И всякие измышления "великороссов" о так называемой независимости Московской церкви от Ханов – это очередная ложь Российской империи».

Украинский историк также обращает внимание, что «военный поход 1356-1357 годов проходил уже при жизни второго, так называемого святого Русской православной церкви Москвы, Димитрия Донского. То есть будущий московский князь Димитрий воочию видел, какие жестокие военные законы существовали в его Отечестве - Золотой Орде. …Военное соучастие и повиновение Золотоордынскому Хану, как наместнику Бога на земле, было святой обязанностью московского князя - сии познания Димитрий Донской усвоил, как видим, с детских лет».

«И, как всегда, возникают закономерные вопросы:

Почему русские историки так яростно оспаривали факт освобождения Киевской Руси от татаро-монголов в 1319-1320 годы?

Зачем сознательно запускали "примес лжи" [Карамзин писал об использовании им «примеса лжи» в «Истории…»] в этот вопрос?

Для ответа необходимо всего лишь найти, в чем состоит московский интерес. И ларчик откроется вмиг. …Московия заполучила великокняжеский стол только в 1328 году, при Иване Калите, после жестокого погрома Твери. Именно тридцатые-шестидесятые годы XIV века стали изначальными годами становления Московского великокняжеского Улуса. Посему русские "писатели истории" сознательно умалчивали, что Киев отвоевал свою свободу у татаро-монголов еще в те времена, когда Москва и Московия не получили даже статуса великокняжеского. Они всегда проповедовали: мол, в 1380 году Московия показала свою силу, почти государственную, на Куликовом поле, а Киевская Русь всего лишь ушла под Литву. Как видим, одна "великорусская" ложь покрывалась следующей. Во благо Московской державы!

Но мы считаем, что в данном случае литовские и немецкие летописи более объективны, и необходимо пользоваться ими. Эти летописи еще в XIII веке именовали Галицких и Волынских князей князьями "всей земли Русской". В те годы Московия даже не ведала, что это за понятие - Русская держава, ведь северных Рюриковичей до конца XVII века сначала именовали князьями Суздальской земли, а позже князьями Московскими - московитами. И не иначе! При этом необходимо помнить, что до XVI века о Московии как о самостоятельном государственном образовании вообще нельзя вести речи. Даже в царской России в конце XIX века не отрицали эту мысль. Московия до XVI века оставалась в составе единого государства - Орды на правах рядового Улуса. И этнос Московского улуса оставался преимущественно финно-татарским».

ВОСТОЧНАЯ УГРОЗА

Итак, вот предыстория Куликовской битвы, которой не было в учебниках СССР – там жизнь Московии в составе Орды описывалась двумя-тремя лживыми фразами, и особо был раздут эпизод с Куликовской битвой – как якобы «пример борьбы русского народа с татарским игом». Ибо это был единственный такой случай, да и то – особый. Как видим, Москва никогда не спорила с Ордой, а являлась ее верным слугой в войне против Руси. Когда Орда ослабла, а Москва захватила в ней власть, то московские идеологи стремились уже скрыть свое прошлое верное служение Орде.

Куликовская битва противоречит политике Москвы на протяжении всей ее ордынской истории – и уже сам этот факт говорит о том, что «дело тут нечисто». Объяснить эту битву можно, лишь допуская, что в этот период Москва временно не подчинялась Орде – что подтверждается историческими данными – и о чем мы и рассказывали в публикации «Куда спешил Ягайло?». Москва, согласно летописям, в тот период смуты в Орде была на короткое время захвачена Ольгердом и включена в состав ВКЛ. Так можно объяснить и тот странный факт, что литовские (белорусские) князья ВКЛ Андрей и Дмитрий Ольгердовичи руководили битвой, а их третий брат Ягайло спешил к ним на помощь.

татары и московитяне

Невежество рядовых россиян в вопросе этой битвы – просто поражает. Недавно на матче хоккейных команд Москвы и Казани московские болельщики держали на трибунах огромные плакаты с надписью «1380 год». Ну и что же эта надпись, по мнению москвичей, должна была значить для хоккеистов Казани? Угрозу, что «снова вас разобьем»? На самом деле татары (булгары) Казани не воевали на стороне Мамая – и как раз несколько их полков воевало на стороне Москвы.

Армия Мамая, как известно, вообще татар не содержала – была собрана на Дону из народа черкасов (нынешних казаков Войска донского со столицей в Новочеркасске) и с аланов и иных народов Северного Кавказа, а также имела наемников Генуи. То есть, против войска Москвы (московитов и татар) и ВКЛ (хоругви литвинов-белорусов Андрея и Дмитрия Ольгердовичей) воевали казаки и итальянцы. Но этих общеизвестных фактов не знает и РПЦ Москвы, организуя на Дону крестные ходы казаков по поводу победы 1380 года. Разве не нелепость – казаки против Москвы воевали под командованием Мамая (такого же казака-темника с Дона) и потерпели поражение, а сейчас ходят с крестными ходами в честь этого факта своего поражения.

Кстати, к числу главных мифов Москвы, названных в начале статьи, следует добавить и миф о Казани – ее сделали «козлом отпущения» и «проекцией негодования против татарского ига». Но Казань не более «татарская», чем Москва – была полностью сожжена и вырезана татарами за два года до их прихода в Суздальское государство, и жили там не татары, а булгары. Мало того, воины Казани вообще никогда не воевали против московитов – а все наоборот. Как пишет Л. Гумилев, это именно Москва, выполняя поручения Орды, неоднократно – и уже после 1380 года – подавляла антиордынские восстания в Казани, топя ее в крови и сжигая ее, или выбивали из Казани дань Орде (5000 рублей – тогда огромные деньги). То есть, Казань была как раз рядовой колонией Орды, а Москва – главным ордынским кулаком для подавления несогласных с порядками Орды.

Поэтому не удивляет, что не Казань или Астрахань, а именно Москва при Иване Грозном во время кризиса власти в Орде подобрала ордынскую власть, переделывая ее на власть Московскую. Для чего и потребовалось Ивану Грозному заниматься самозванством – самого себя повышать до титула царя: ибо ему нужна была власть над Казанским, Астраханским и Сибирским Царствами, где правили как раз цари, а не ханы-князи. И только захватив эту власть, Москва продолжила тщетные ранее попытки захватить уже Русь.

Так Москва стала позже навязывать концепцию о том, что Русь – это только то, что, как она, было в Орде и что руководствуется менталитетом Орды. Сотни народов Орды были крещены в Московскую веру и названы «русскими» (при Иване Грозном Русь заканчивалась на восточной границе Московской области – откуда же Россия сегодня взяла неслыханные 125 миллионов русского этноса – с полным исчезновением этноса Орды?). А сам менталитет Орды объявлен отныне «менталитетом Руси» и «Русской Идеей», хотя это все та же «Идея Орды» и никакой «Идеи Руси» у Москвы никогда не было. Нет ничего русского ни в обожествлении правителя, ни в концепции главенства Государства над личностью, ни в мечтах Чингисхана об империи «до последнего моря» - вызванной именно желанием уничтожения всех стран, где личность самоценна, а правитель не обожествляется. Что уже угроза для такого уклада, как угрозой для СССР (той же самой ментально Орды) было существование соседних свободных стран – непременно требовалось везде свое ментальное насаждать, чтобы уничтожать свободную жизнь соседей как «искушающую» для устоев своего восточного народа.

Все это создавало перманентно нетерпимость к соседям, служило поводом для «идеологических» войн. Например, НИКОГДА западные соседи (и вообще любые) Москвы не шли на нее войной с целью «Схизматикам – не быть!». А вот Москва постоянно в своих войнах ставила такие цели геноцида. Ярчайший пример – война 1654-1667 гг. Москвы с ВКЛ-Беларусью, в которой погиб каждый второй белорус и перед которой на смотре на Ходынском поле царь Московии-Орды Алексей Михайлович заявил солдатам: «Латинянам – не быть, Жидам – не быть, Униатам – не быть!». То есть, никому в ВКЛ не быть, ибо последователей Московской схизматической веры тут вообще не было.

Сегодня историки Москвы возводят все так же Запад в жупел одиозной Угрозы, с которой веками боролся союз Московии-Орды, то есть нынешней России. Демонизируются «вечный враг» Литва-Беларусь, «лживый предатель униатский Киев», католическая Польша – вообще все соседи, и их именуют «прихвостнями папы Римского». Откуда же такая религиозная нетерпимость?

Как видим, вся ненависть к Западу и вся любовь к Орде базируются на глубоком цивилизационном расхождении в трех главных вопросах. На Востоке обожествляют своих правителей, считают личность «муравьем» Государства и, как следствие перенаправления гражданской энергии масс из участия в благоустройстве своего Отечества в нечто внешнее, считают целью личностей построение Великой Империи.

Это – два принципиально разных менталитета, где агрессивным является именно восточный и ордынский, а не западный. Настоящая Русь Украины, Беларуси и Западной России (Тверь, Новгород, Псков, Смоленск, Курск, Брянск) еще до прихода татар имела свои яркие цивилизационные устои Европы. Чего не было никогда в границах финского (мордовского) островка владений князей Киевской Руси – Суздаля (меря), Москвы (мокша), Рязани (эрзя), Мурома (мурома), все – финские топонимы финских местных народов. Русь никогда не считала своих правителей богами, выбирала их на вече или раде, что являлось и органом самоуправления, никогда на Руси не было и идей о какой-то «империи». Свободный народ занимался своим делом – управлял страной и думал, как ее сделать лучше своим трудом, а не за счет завоеваний невесть каких «морей». Но финская периферия Киевской Руси была тогда этнически туземной, завоеванной русинами Киева, и, не имея своих подобных традиций самоуправления, с легкостью перешла под власть Орды – где обрела уже ее менталитет. Никакого «вече народа» никогда в Суздале, Рязани, Муроме и Москве не было – ибо народ был не тот: финны, а не русины Киева. Пусть и принявшие усилиями попов Киева православную веру.

Орда, по сути, отобрала у Киева его отсталую колонию (финскую Московию), где младшие отпрыски Киевских князей правили только что захваченным туземным финским населением. Ничего «русского» и «славянского» там, кроме самих этих отпрысков Киевских князей и их оккупационных дружин, никогда не было. Так чему же удивляться? Все далее в истории было именно так, как и должно было быть. Этносы жили так, как им этнически понятнее и удобнее. Ничто не мешало Москве, «финской Руси», за 250 лет «татарского ига» сбежать из Орды и войти в состав ВКЛ, где она бы, пусть имея свои амбиции, стала бы в рамках Руси центром Руси на Востоке. Но на истинной Руси веры РПЦ Киева – не считали правителей богами, а в Москве и Орде их таковыми на фресках во всех храмах изображали как ровню Иисусу Христу. Этот нюанс, один из главных, все тогда и решал. Всю геополитику и судьбы народов."

P.S. Вот этой правды и боится Россия и её политики с историками. Именно для её сокрытия был поставлен Табачник. Именно для сокрытия правды о Московии псы кремля переписывают историю Руси-Украины, натравливают своего цепного патриарха на УПЦ КП, чтобы и в духовной жизни продолжать контролировать Украину, чтобы ни один украинец не вышел из поля московской лжи.

Артем ДЕНИКИН
«Аналитическая газета «Секретные исследования»

Древнее понятие «Русь» (в Европе Russia , иногда Ruthenia , Rossia или греч. Ῥωσία ) продолжало употребляться современниками, но в условиях её политико-географического разделения нуждалось в дополнительном уточнении. Нередко, начиная с XIV века , уточнение совершалось по византийскому образцу - Великая и Малая Русь . В других источниках - как, например, на карте венецианского монаха Фра Мауро , - различие делалось при помощи наименований Чёрная и Белая Русь . Отмечается, что на заре русско-итальянских отношений в эпоху Ивана Великого , в письменных источниках, происходящих из Италии , речь идёт либо просто о Руссии, либо о Белой Руссии , тогда как сам Иван III называется «русским императором» .

В то же время, начиная с рубежа -XVI веков , в европейском политико-географическом лексиконе стремительно распространяется понятие «Московия». Различные исследователи полагают, что оно возникло под влиянием польско-литовской пропаганды , отвергавшей право Русского государства на все древнерусские земли (часть которых с XIII-XIV веков находилась в составе Великого княжества Литовского и Королевства Польского , позднее - Речи Посполитой) и стремившейся закрепить это название только за «своей» частью Руси . Уже с начала XV века термином «Руссия» на польских картах обозначались исключительно земли Юго-Западной Руси, а в качестве её главного города указывался Львов , столица «Русского воеводства ». В то же время северо-восточные земли именовались не иначе как «Московия» . Делая акцент на прежней феодальной, узкорегиональной номенклатуре, этот упорно внедрявшийся термин имел целью подчеркнуть ограниченность власти главы государства пределами Московского княжества и отвергал какие-либо намёки на правомерность борьбы за объединение Руси вокруг Москвы .

Сосуществование названий Russia и Moscovia на географических картах XVI-XVII веков

Herberstein-Moscovia.jpg

Использование в публицистике и пропаганде

Западная Европа

Изначально у слова «Московия» отсутствовали какие-либо негативные коннотации: западноевропейские писатели XVI-XVII веков использовали названия «Московия» и «Руссия»/«Рутения » безо всякой системы; обычно (к примеру, у Герберштейна) эти понятия встречались в одном и том же тексте как синонимичные. Однако с середины XIX века успевшее выйти из употребления слово начинает фигурировать в памфлетах польских публицистов, пытавшихся обратить внимание европейской общественности на так называемый «польский вопрос». Пионером облачения старых идеологических традиций Речи Посполитой в новую расистскую форму стал этнический поляк Франциск Духинский , эмигрировавший с Правобережной Украины в Париж после поражения польского восстания 1830 года . В своих работах и выступлениях он утверждал, что московиты (так он последовательно называл русских) не европейцы, а азиаты-«туранцы », в отличие от поляков и русинов (так он последовательно называл украинцев и белорусов), которые вместе с другими европейскими народами являлись «арийцами ». При этом он подробно описывал различие цивилизаций «арийцев» и «туранцев», делая из них антагонистов, а границу между ними проводя где-то по Днепру . Первых он считал цивилизованными и культурными земледельцами, вторых - дикими и отсталыми кочевниками-варварами. Согласно Духинскому, следовало всячески отгородить Россию от Европы как угрозу существования последней, а сделать это возможно будет только путём возрождения Польши в старых границах (включая Украину и Белоруссию). Таким образом, Польша становилась форпостом европейской цивилизации против «дикой» Азии. Употребляя в отношении России почти исключительно термин «Московия», Духинский утверждал, что она получила своё новое название (а народ московитов стал зваться русским) согласно некоему тайному приказу Екатерины II , по которому, чтобы скрыть своё туранское происхождение, московитам в приказном порядке «навязали» имя «арийцев»-русинов .

Выступления Духинского поначалу произвели сенсацию в парижских политических кругах, его всячески поддерживали , особенно на фоне напряжённых политических отношений Франции и Британии с Россией после Крымской войны . У Духинского появились последователи, например, французы Анри Мартен со своей книгой «Россия и Европа» (1866) или Элиас Реньо с книгой «Европейский вопрос, ошибочно называемый польским вопросом» (1861) . Однако серьёзное научное сообщество не приняло псевдонаучные расистские идеи Духинского . Русские историки, в том числе Михаил Драгоманов и Николай Костомаров , опубликовавший «Правду полякам о Руси » (1861), активно критиковали его теорию, а языковед Бодуэн де Куртенэ (сам этнический поляк) по смерти Духинского напечатал осуждающую брошюру. Одновременно в политических кругах Франции изначально конъюнктурная популярность антироссийской концепции пала жертвой всё той же политической конъюнктуры, изменившейся после франко-прусской войны 1870-1871 годов . Впоследствии подмена официального названия «Россия» словом «Московия» изредка встречалась на политической арене в негативных контекстах. К примеру, британский премьер-министр Бенджамин Дизраэли в своём письме королеве Виктории в 1877 году призывал «очистить Центральную Азию от московитов и загнать их в Каспий » . В планах нацистского руководства было создание Рейхскомиссариата Московия . Гитлер неоднократно говорил о том, что такие слова, как «русское» и «Россия » следует запретить, заменив на «московское» и «Московия» .

Украина

Тезисы и терминология Духинского, будучи отвергнутыми и забытыми в научном мире, оказались востребованным элементом в дискурсе украинских националистов в XX веке . Употребление инокоренного слова «Московия» хорошо вписывалось в культивирование концепции, согласно которой Россия не имеет отношения к культурному наследию Древней Руси. В 1900 году в Галиции вышла пропагандистская брошюра Лонгина Цегельского «Русь-Украина и Московщина-Россия» . В 1921 году была издана (в 1936 году переиздана) книга украинского эмигранта в Чехословакии Сергея Шелухина о названиях Украины, где он, частично повторяя Духинского, доказывал, что «Московия» всегда так называлась и «украла» своё название «Русь/Россия» у Украины . Схожими терминами оперировал и украинский эмигрант, националист Павел Штепа , издавший книги «Украинец и москвин. Две противоположности» (1959) и «Московство» (1968) .

Уже в постсоветский период (1998) на Украине была опубликована книга «Украденное имя» Евгения Наконечного , в которой автор развил идеи Шелухина. Кроме того, название «Московия» и «московиты», (наравне с «Моксель» ) постоянно употребляются по отношению к средневековой России и русским в книге непрофессионального историка Владимира Билинского «Страна Моксель», за первый том которой он получил в 2011 году украинскую национальную премию имени Ивана Франко (выдаётся Государственным комитетом телевидения и радиовещания Украины) в номинации «Лучшая научная работа» .

Некоторые общественные деятели националистической направленности периодически используют слово Московия в своих высказываниях. К примеру, активистка ВО «Свобода» Ирина Фарион рекомендовала детям, использующим русские формы имён, «собирать чемоданы и выезжать в Московию » . По словам политолога Олега Соскина , «московиты украли у украинского народа язык, православную веру, название страны, а сейчас пришло время это всё нам вернуть. А они должны возвратиться к своему финно-угорскому, тюркскому фундаменту» . В 2015 году депутатом Радикальной партии Олега Ляшко Оксаной Корчинской был внесён на рассмотрение Верховной рады законопроект о запрете применения к России названия Россия или Русь и использовании вместо этого названия Московия . Предлагается внесение поправок в Уголовный кодекс Украины и штраф в размере до пятидесяти необлагаемых минимумов доходов граждан .

См. также

Напишите отзыв о статье "Московия"

Примечания

, с. 84.
// Славянская энциклопедия. Киевская Русь - Московия: в 2 т. / Автор-составитель В. В. Богуславский. - Т. 1. - С. 761.
// Большой Энциклопедический словарь. - 2000.
Воронин Вс. // Иллюстрированная энциклопедия «Руссика». - М .: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004. - С. 324-325. - 640 с. - ISBN 5-94849-302-4 .
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
, с. 51.
, с. 48.
Герберштейн, C., , в 2 тт., под ред. А. Л. Хорошкевич , пер. А. И. Малеина, А. В. Назаренко. М.: Изд-во «Памятники исторической мысли», 2008
Шмидт С. О. Памятники письменности в культуре познания истории России. М., 2007. Т. 1. Стр. 545
Соловьёв А. В. // Из истории русской культуры. - М ., 2002. - Т. 2 , № 1 . - С. 479-495 . из первоисточника 29 октября 2013.
, с. 49.
Тихвинский, С. Л., Мясников, В. С. . - Памятники исторической мысли, 2001. - С. 69.
Хорошкевич А. Л. Россия и Московия. Из истории политико-географической терминологии - Acta Baltico-slavica, 1976, t. X, с. 47-57
Kämpfer F. . S. 12, 13.
Кудрявцев О. Ф. - Русский мир, 1997. - С. 207.
Храпачевский Р. П. // Российские и славянские исследования: Сб. науч. статей. - Вып. 1 / отв. ред. О. А. Яновский . - Мн.: БГУ, 2004.
, с. 52.
, с. 53.
Флоря Б. Н. // Россия-Украина: история взаимоотношений / Отв. ред. А. И. Миллер, В. Ф. Репринцев, М., 1997. С. 9-27
Мыльников А. С. . Представления об этнической номинации и этничности XVI - начала XVIII века. - СПб., 1999.
Маржерет Ж. // Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. - М.: Институт истории РАН, 1982. - С. 141-142.
Примечание № 21 д. и. н. В. Н. Малова в книге: Маржерет Ж. // Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. - М.: Институт истории РАН, 1982. - С. 141-142.
Мыльников, А. С. . Представления об этнической номинации и этничности XVI - начала XVIII века. Глава 4 СПб., 1999.
Соловьёв С. М. История России с древнейших времен. - М., 1963. - Кн. 9. - С. 133.
Лисяк-Рудницкий, Іван . // Історичні есеї. - Т. 1.
// Отечественные записки : журнал учено-литературный и политический / А. Краевский и С. Дудышкин . - СПб. , 1864. - Т. CLV . - С. 426-448 .
В частности, он подробно «объясняет», каким образом «финские» московитские цари «узурпировали» имя Руси.
to clear Central Asia of Muscovites and drive them into the Caspian
Ковалёв Б. Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации . - Москва: Молодая гвардия, 2011. C. 14.
Смірнов Є. Сергій Шелухін. Життя і діяльність // Генеза. - 1994.
Украïнський iсторичний журнал, № 7, стор. 12. Вид-во Академiï наук Украïнськоï РСР, 1973
Название Моксель (лат. Moxel ) почти единственно употребляется лишь Гийомом Рубруком в «Путешествии в восточные страны» (1253). По мнению современных учёных, так он называл мокшу (Феоктистов А. П. Мордовские языки // Основы финно-угорского языкознания. - М ., 1975. - С. 256. ).
Петр Толочко. . Еженедельник 2000 (18.08.2011). Проверено 25 ноября 2011. .
(укр.) , Департамент інформаційної політики (02.08.2011). Проверено 24 ноября 2011.
, Korrespondent.net (22 февраля 2010). Проверено 24 ноября 2011.
Олег Соскин . , for-ua.com (8 июля 2011). Проверено 24 ноября 2011.
Андрей Резчиков, Юрий Югов . , Взгляд.ру (15 июля 2011). Проверено 24 ноября 2011.
, Lenta.ru (7 июля 2015).
. РБК (18 февраля 2016).

Литература

Хорошкевич А. Л. Россия и Московия: Из истории политико-географической терминологии // Acta Baltico-slavica. - 1976. - Т. X . - С. 47-57 .
Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV-начала XVI в. - М .: Наука, 1980. - С. 83-85. - 292 с.
Карнаухов Д. В. Исторический образ Московии в польской хронографии эпохи Возрождения // Вестник Российского государственного гуманитарного университета . Серия «Культурология. Искусствоведение. Музеология». - 2008. - № 10. - С. 101-114.

Отрывок, характеризующий Московия

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.

Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d"etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l"avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l"amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N"est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.

Основа Русского государства (Московии) – это Суздальское княжество. О том, что впоследствии от него отпочковались Ярославское, Тверское, Рязанское, Угличское, Московское и прочие мы знаем из школьной истории.
Но вот как появилась Ростово-Суздальская земля или, как ее в древности называли – «Залешанская», всегда заволакивалась туманом. И в этом был определенный резон. Московскому княжеству всегда хотелось начинать свою историю не из каких-то «сомнительных» княжений, а с появления Москвы и Великих Московских Князей. Мол, глядите, как все у нас сходится: Киев начал терять свое величие и влияние, а Москва, как и подобает наследнице, подобрала в свои руки славянское наследие и славянское величие. Этим пытались внушить себе и «инородцам» закономерность права Московии, а впоследствии великороссов, на наследие Великого Киевского княжества и права «собирания земли русской». Однако сама Москва и Московия, как княжество, возникли во времена татаро-монгольского владычества над Суздальской землей, по велению Хана Менгу-Тимура. Только Хан имел право подарить землю и разрешить создать поселение.
5 марта 1303 года умер князь Даниил (Московский)... Московское княжество было столь маленьким, что Даниил, судя по всему, не стал делить его уделы между своими пятью сыновьями.
А мы знаем, что он и подобного права не имел. Князь во всем был зависим от Хана. Князь Даниил, родившийся в 1261 году, стал первым удельным Московским князем где-то в 1277 году. Точной даты не существует и поныне. В 1325 году Иван, четвертый сын Даниила, прозванный впоследствии Калитой, стал новым Московским князем. С тех времен начала расти вширь Московия.

К началу XII века Великое Киевское Княжество на Востоке и Северо-востоке славянской земли заканчивалось Черниговской землей. К тому времени род Киевских князей Рюриковичей разросся до невероятных размеров, так как только Владимир Мономах после своей смерти в 1125 году оставил восьмерых сыновей, не считая дядей, братьев и внуков. А ведь остались еще Ярославичи, Изяславичи, Всеволодовичи, Святославичи, Мстиславичи и т.д. Естественно, всей этой княжеской братии Рюриковичей не хватало «столов». Кому везло, усевшись в своем княжестве, которое иногда составляло всего лишь маленькое поселение с клочком земли, старался, во-первых, ладить с населением «города», дабы сохранять за собой и своими наследниками доставшийся «стол», а, во-вторых, поглядывал на соседей - Рюриковичей, как бы прихватить и чужие «столы» для обогащения. Ну в общем нормальный феодальный порядок, действоваший в это время и в Европе.

Этот период жизни стал определяющим для дальнейшего будущего, как славянских, так и финских племен.
Итак, Юрий Долгорукий - один из младших сыновей Мономаха - остался, по воле судьбы, без княжеского стола и согласно существовавших в те времена законам вынужден был идти в услужение к старшим братьям и дядям или, сколотив дружину на доставшиеся по наследству средства, двигаться на поиски и завоевание собственного «стола». А так как Рюриковичи на юг хаживали весьма значительными силами, зная удаль южных соседей, пришлось Юрию Долгорукому направиться в безопасное по тем временам чудское захолустье. В те времена чудское захолустье не входило ни в Черниговское, ни в Переяславское княжества. Земли Чуди к тому времени были обособлены. Иначе, как и все остальные, были бы поделены между наследниками Мономаха.

Мы знаем, что отдельные Киевские князья изредка хаживали в северо-восточные завоевательные походы. Некоторые из них, как Святослав, даже Волжскую Булгарию воевали. Но это никак не дает права утверждать, что Ростово-Суздальская земля являлась собственностью то ли Рюриковичей, то ли Киевского княжества Великого.

Придя в Чудское захолустье, найдя «стол», то есть кормежку, Юрий на время осел в тех землях, нашел жену среди местного племени, родил сына. Надо обладать величайшей фантазией, дабы предположить, что в ту глушь, кроме князя - неудачника и его дружины, потек славянский народ. Даже дружина князя была очень малочисленной. В глухих, заболоченных, таежных по тем временам землях, чудским племенам мокша, меря, весь, мурома, мещера составляло огромных трудов прокормить ораву бездельников.
Даже само прошлое княжеского рода Рюриковичей отрицает факты переточного развития событий. Вспомним: ни при Олеге, ни при Игоре, ни при Ярославе, ни при Мономахе, приходя в Киев, Чернигов, Переяслав, Вышгород или, уходя из них, когда народ изгонял князя, поселяне не перетекали из места на место вместе с князем. Князья всего лишь приглашались обособленными славянскими племенами править и защищать их, живущих на своей исторической родине. Князья были пришлыми, часто отражали интересы племен и городов, но никогда не составляли самой сути народа.
Здесь, на севере от жены- муромчанки, родился у Юрия Долгорукого сын - Андрей, прозванный великороссами – «Боголюбским». «Это был настоящий северный князь, истый суздалец - залешанин по своим привычкам и понятиям, по своему... воспитанию. На севере прожил он большую половину своей жизни, совсем не видавши юга. Отец дал ему в управление Владимир на Клязьме, маленький, недавно возникший суздальский пригород, и там Андрей прокняжил далеко за тридцать лет своей жизни, не побывав в Киеве», писал об этом Ключевский.
Рожденный и воспитанный в лесной глухомани, в среде финского племени, князь Андрей, как должно было статься, порвал со старыми киевскими обычаями, со старой отцовой дружиной, то есть, с пришлой знатью. Иного и не могло быть. Среда обитания дала о себе знать. Он оперся на «младшую дружину», уже набранную среди финской чуди, на молодых местных отроков, родственных ему по материнской крови.

Бояре - дружинники, пришедшие с отцом Андрея и покорившие племена мокшу, мурому, мещеру, весь, мерю, а вернее - страну Моксель, несли совсем другую психологию поведения. То были образованные для своего времени люди, коллективистских действий и образа мышления, воспитанные демократией Киевской Руси. Они и там, в Суздале и Ростове, пытались насаждать свои взгляды и методы действий. Но князь Андрей Боголюбский был рожден и воспитан женщиной - муромчанкой в иной среде. Он с детства впитал обычаи финно-мордавских племен. Недаром же древний летописец утверждал, что это был настоящий «князь-залешанин», то есть - князь-варвар или по-другому - князь-дикарь.

Именно с этих времен и пошло начало великороссов, появилась, так называемая Суздальская земля. Позже от нее отпочковались - Владимирская, Тверская, Московская, Рязанская и прочие. Князья размножались быстро и за очень короткое время (50-80 лет) на каждое финское селение, на каждый жилой финский угол был посажен князь Рюрикович, уроженец от матери мерянки, весянки, муромчанки, татарки или мещерки.

Итак, в земле Моксель, благодаря деяниям Андрея Боголюбского, воцарился во власти финно-мордовский этнос. Суздальская земля (Моксель) приняла младшую ветвь династии Рюриковичей и его небольшую дружину, ассимилировала их в свою среду и, таким образом, произвела ветвь финского этноса, который впоследствии получил название – великороссов.

Итак, мы подошли к очень ответственному периоду в Российской истории - к периоду первоначальных лет покорения земли Моксель татаро-монголами. Эти годы первоначального вовлечения Суздальской земли в состав Монгольской Империи (1238-1310 годы) в русской исторической науке излагаются эмоционально и мимоходом, как годы мучений, слез и горя. За словами эмоций и излиянием чувств, мы не видим исторических фактов и их честного анализа, чем наши историки сознательно скрывали стратегический момент самого происхождения Московии.

Московия, как княжество, впервые появилась где-то в 1277 году, с величайшего повеления татаро-монгольского Суверена и являлось обычным Улусом Золотой Орды. То есть и сам град Москва, и Московское княжество - Улус появились не во времена Великого Киевского княжения, не по велению Киевских князей, а во времена татаро-монголов, по велению ханов Золотой Орды, на территории подвластной династии Чингисидов. Не существовало ни Москвы, ни Московского княжества к 1237-1240 годам, ко времени прихода татаро-монголов на суздальскую землю. Не упоминается Москва как город или селение и в европейской истории того времени.
Вот как описывает те страшные времена для Ростовско-Суздальской земли профессор С.М.Соловьев:
«В 1237 году пришли от восточной страны на Рязанскую землю, лесом, безбожные татары с царем Батыем... Оттуда пошли на великого князя Юрия; одни шли к Ростову, другие к Ярославлю, иные на Волгу и на Городец, и попленили все по Волге до самого Галича Владимирского; иные пошли к Переяславлю и взяли его; оттуда попленили всю страну и города: Юрьев, Дмитров, Волок, Тверь, до самого Торжка не было места, где бы не повоевали; по всей стране Ростовской и Суздальской взяли четырнадцать городов, кроме слобод и погостов, в один февраль месяц...". / С.М.Соловьев «Чтения и рассказы...», стр.154-156./
А вот другая версия произошедшего. «Эта страна за Танаидом (Доном) очень красива и имеет реки и леса. К северу (от Воронежа) находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, именно: Моксель, не имеющие никакого закона, чистые язычники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах в лесах. Их государь и большая часть людей были убиты в Германии. Именно Татары вели их вместе с собою (после завоевания) до вступления в Германию, поэтому Моксель очень одобряют Германцев, надеясь, что при их посредстве они еще освободятся от рабства Татар". /Вильгельм де Рубрук «Путешествие в Восточные страны». С.-Петербург, 1911 год, стр.88./

5 марта 1303 года умер князь Даниил Московский... Московское княжество было столь маленьким, что Даниил, судя по всему, не стал делить его на уделы между своими пятью сыновьями. Старший из них, Юрий, получил Московское княжение... Младшие братья Юрия - Александр, Борис, Иван и Афанасий приняли участие в этой борьбе в качестве подручных. По-видимому, старший брат дал им понять, что право на собственный удел надо еще заслужить".
"Александр Невский пробыл в Орде почти год...На обратном пути... 42-летний великий князь разболелся и умер 14 ноября 1263 года в Городце на Волге... После смерти Александра... получили: Дмитрий - Переяславль, Андрей - Городец. Младший, Даниил (родился в 1261 году), стал через некоторое время (к совершеннолетию в 1277 году) первым московским князем, и от него пошла династия московских... князей и царей (Рюриковичей)". /Журнал "Родина" №11. Москва, 1993 год, стр.30./
Таким образом, мы установили первого московского князя и пришли к нескольким простым истинам, а именно:
а) даже к 1303 году Москва, как поселение и как княжество, была столь маленькой, что разделить ее на два «стола» не представлялось возможным.
б) Москва, как княжество, возникла на рубеже семидесятых годов и первым князем Москвы, то есть владельцем «стола», был младший сын Александра Невского - Даниил, родившийся в 1261 году.

Возникает вполне закономерное утверждение: если до 1277 года на «Московском столе» не сидел ни один княжеский отпрыск, знать такого стола и такого поселения до 1272-1277 годов просто не существовало. Эта мысль верна хотя бы по той причине, что на возникавшее поселение во Владимиро-Суздальской земле тут же садился князь из рода Рюриковичей.

По таблицам родословным, приведенным в книгах Н.М.Карамзина и С.М.Соловьева, только род одного Юрия Долгорукого с 1120 по 1270 годы составил более 40 княживших наследников, то есть более сорока доживших до совершеннолетия мужчин. А ведь были и другие Мономаховичи. Так почему же ни один из этих наследников до 1277 года не получил «стол» в Москве? Ответ очень прост: не существовало в те годы Москвы как поселения. Появилось не мифическое, а реальное поселение Москва к 1277 году и на него Ханом Орды сразу же был посажен князь, то есть появился хозяин "стола" - Даниил.
Именно в 1272 году была произведена очередная перепись населения во владениях Золотой Орды, где и было зафиксировано появление поселения Москва. Таким образом, мы подошли ко второму интересующему нас вопросу: почему наследник Александра Невского получил разрешение на образование нового поселения? За какие заслуги перед Золотой Ордой?

Итак, рассмотрим жизненный путь князя Александра сначала по официальным источникам. Даже они при анализе противоречивы и откровенно лживы. Год рождения Александра они устанавливают, предположительно, 1221, родился в Переяславле-Залесском, то есть в залешанской земле, среди «чуди». В годы нашествия Батыя на Суздальскую землю в 1237-1238 годы ни Александр, ни его отец Ярослав Всеволодович, ни младшие братья Ярослава сопротивления не оказывали, отчего и не были уничтожены татаро-монголами.

Сдавшись Хану Батыю «на капитуляцию», князь Ярослав с родичами в том же году поступил на службу к татаро-монголам.
Изложение официальной историей деятельности в этот период Ярослава Всеволодовича и его семейства - сплошной вымысел. Так, Князь Александр из-за малолетства попросту не мог принимать участия в стычках на Неве в 1240 году и на Чудском озере - в 1242 году. И были те стычки абсолютно не судьбоносными для Новгорода и Суздальской земли (земли Моксель), так как Золотая Орда никому не позволяла посягать на свои владения.

Первую, так называемую «великую победу» Александр, согласно «великорусских писаний», заимел 15 июля 1240 года. В тот день во главе собственной дружины он напал на шведов, высадившихся на берег Невы, и «разбил их в пух и прах». Казалось бы, действительно, стоит возгордиться «величайшей победой» князя. Ан, нет! С обеих сторон в той драке приняло участие не более 300 человек. И Александр в той стычке не победил с тем блеском, как нам сказывали. «Сражение прекратилось, по-видимому, с наступлением темноты, и шведы получили возможность похоронить погибших. Под покровом ночи остатки вражеского войска погрузились на корабли и отплыли восвояси. Потери с русской (???) стороны были небольшими - всего 20 человек». /Журнал "Родина" №11, Москва,1993 год, стр.27./

Не стоит также забывать, что князь Александр от рождения был болезненным и к дракам попросту не гож.
Почти такого же уровня была и «битва» Александра с немцами и эстами 5 апреля 1242 года на Чудском озере. Кстати, Ипатьевская летопись попросту не подтверждает ее «бытия». «В лето 6750 не бысть ничтоже», - гласит летопись. Между тем, 6750 - это 1242 год.
По данным Ордена, Чудская стычка все же имела место и потери Ордена составили 20 рыцарей убитых и 6 рыцарей плененных. Однако о разгроме речь не идет. Таков масштаб «Чудского сражения».

Александр, так званый Невский, родившийся где-то в 1230 году, в 1238 году был забран ханом Батыем в аманаты (то есть в заложники), иначе его отец Ярослав Всеволодович не получил бы великокняжеский стол. Князь же Ярослав, после возвращения Батыя из Европы в 1242 году, был отправлен в Каракорум на коронацию Гуюка, где, кстати, ни хан Батый, ни его сын Сартак, ни Александр Невский участия в коронации Великого Хана Гуюка не принимали.
Пробыв в Орде у Батыя с 1238 по 1249 год, а возможно и по 1252 год, когда был послан на великокняжеский стол во Владимир, Александр не принимал участия ни в одном из серьезных сражений. Но так уж сложилось, что именно он стал родоначальником московских князей. Отчего и пришлось искать «победы», иначе предок великороссов-государей оказывался совсем в негожем свете.

(продолжение следует) .

Как не полностью освоенное заимствование.

Происхождение и распространение

Внешние изображения
	Политическая карта Руси 1400-1462
	Политическая карта Руси 1462-1505
	Политическая карта Руси 1505-1550

В эпоху противостояния между Великим княжеством Московским , объединившим вокруг себя Северо-Восточную Русь , и Великим княжеством Литовским , объединившим вокруг себя Юго-Западную Русь , древнее понятие «Русь» (в Европе Russia , иногда Ruthenia , Rossia или греч. Ῥωσία ) продолжало употребляться современниками, но в условиях её политико-географического разделения нуждалось в дополнительном уточнении. Нередко, начиная с XIV века , уточнение совершалось по византийскому образцу - Великая и Малая Русь . В других источниках - как, например, на карте венецианского монаха Фра Мауро , - различие делалось при помощи наименований Чёрная и Белая Русь . Отмечается, что на заре русско-итальянских отношений в эпоху Ивана Великого , в письменных источниках, происходящих из Италии , речь идёт либо просто о Руссии, либо о Белой Руссии , тогда как сам Иван III называется «русским императором» .

Употребляя термины «Московия» и «московиты», западноевропейские географы, историки и путешественники XVI и XVII веков часто подчёркивали, что московитов следует считать русскими. Знаменитый барон Сигизмунд Герберштейн прямо называет Московию главным государством в Руссии . При этом он конкретизирует, что Руссия/Россия (Russia, Rosseia ) находится между Карпатскими горами и Польшей на западе и средним течением Волги на востоке, «Северным морем » на севере и по течению рек Днестра и Днепра на юге , демонстрируя понимание, что термин Руссия имеет более широкий охват по сравнению с политическим термином «Московия». По отношению к описываемым им владениям царя они использует оба термина. Цезарь Бароний писал: «Московия получила своё наименование по названию реки и расположенной на ней столице, являясь частью Руссии ». В своём ставшем популярным университетском учебнике немецкий географ Георг Хорн подчёркивал: «московиты суть русские, лишь именуемые так по названию столицы их государства » . Развёрнутый комментарий к понятиям «Московия» и «московиты» оставил в начале XVII века французский путешественник Жак Маржерет . Он пишет, что русские после освобождения от татарского ига стали называться московитами - по главному городу Москве, обладающему княжеским титулом, но не являющемуся первым в стране, потому что ранее государь русских назывался «великим князем владимирским», а в современное Маржерету время продолжал называться «великим князем владимирским и московским». Из этого Маржерет делает вывод: «ошибочно называть их московитами, а не русскими, как делаем не только мы, живущие в отдалении, но и более близкие их соседи. Сами они, когда их спрашивают, какой они нации, отвечают: Russac , то есть русские, а если их спрашивают, откуда, они отвечают: is Moscova - из Москвы, Вологды, Рязани или других городов» . Доктор исторических наук В. Н. Малов называет это наблюдение Маржерета «чрезвычайно важным для понимания этнической (и государственной) самоидентификации российских людей в конце XVI - начале XVII в.»

В русском языке

Использование в публицистике и пропаганде

Западная Европа

Франциск Духинский

Изначально у слова «Московия» отсутствовали какие-либо негативные коннотации. Однако, выйдя из употребления в первой половине XVIII века, с середины XIX века этот термин вновь начинает фигурировать в памфлетах польских публицистов, пытавшихся обратить внимание европейской общественности на так называемый «польский вопрос». Пионером облачения старых идеологических традиций Речи Посполитой в новую расистскую форму стал этнический поляк Франциск Духинский , эмигрировавший с Правобережной Украины в Париж после поражения польского восстания 1830 года . В своих работах и выступлениях он утверждал, что московиты (так он последовательно называл русских) не европейцы, а азиаты-«туранцы », в отличие от поляков и русинов (так он последовательно называл украинцев и белорусов), которые вместе с другими европейскими народами являлись «арийцами ». При этом он подробно описывал различие цивилизаций «арийцев» и «туранцев», делая из них антагонистов, а границу между ними проводя где-то по Днепру . Первых он считал цивилизованными и культурными земледельцами, вторых - дикими и отсталыми кочевниками-варварами. Согласно Духинскому, следовало всячески отгородить Россию от Европы как угрозу существования последней, а сделать это возможно будет только путём возрождения Польши в старых границах (включая Украину и Белоруссию). Таким образом, Польша становилась форпостом европейской цивилизации против «дикой» Азии. Употребляя в отношении России почти исключительно термин «Московия», Духинский утверждал, что она получила своё новое название (а народ московитов стал зваться русским) согласно некоему тайному приказу Екатерины II , по которому, чтобы скрыть своё туранское происхождение, московитам в приказном порядке «навязали» имя «арийцев»-русинов .

Впоследствии подмена официального названия «Россия» словом «Московия» изредка встречалась на политической арене в негативных контекстах. К примеру, британский премьер-министр Бенджамин Дизраэли в своём письме королеве Виктории в 1877 году призывал «очистить Центральную Азию от московитов и загнать их в Каспий » . В планах нацистского руководства было создание Рейхскомиссариата Московия . Гитлер неоднократно говорил о том, что такие слова, как «русское» и «Россия » следует запретить, заменив на «московское» и «Московия» .

Украина

См. также

Примечания

, с. 84.
Московия // Славянская энциклопедия. Киевская Русь - Московия: в 2 т. / Автор-составитель В. В. Богуславский. - Т. 1. - С. 761.
Московия // Большой Энциклопедический словарь. - 2000.
Воронин Вс. Московия // Иллюстрированная энциклопедия «Руссика». - М. : ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004. - С. 324-325. - 640 с. - ISBN 5-94849-302-4 .
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
, с. 51.
, с. 48.
Герберштейн, C., Записки о Московии , в 2 тт., под ред. А. Л. Хорошкевич , пер. А. И. Малеина, А. В. Назаренко. М.: Изд-во «Памятники исторической мысли», 2008
Шмидт С. О. Памятники письменности в культуре познания истории России. М., 2007. Т. 1. Стр. 545
Соловьёв А. В. Великая, Малая и Белая Русь // Из истории русской культуры. - М. , 2002. - Т. 2 , № 1 . - С. 479-495 . Архивировано 29 октября 2013 года.
, с. 49.
Тихвинский, С. Л., Мясников, В. С. Восток-Россия-Запад: исторические и культурологические исследования . - Памятники исторической мысли, 2001. - С. 69.
Хорошкевич А. Л. Россия и Московия. Из истории политико-географической терминологии - Acta Baltico-slavica, 1976, t. X, с. 47-57
Kämpfer F. Herbersteins nicht eingestandene Abhängigkeit von Fabri aus Leutkirch . S. 12, 13.
Кудрявцев О. Ф. Россия в первой половине XVI в: взгляд из Европы. - Русский мир, 1997. - С. 207.
Храпачевский Р. П. Русь, Малая Русь и Украина: происхождение и становление этнонима // Российские и славянские исследования: Сб. науч. статей. - Вып. 1 / отв. ред. О. А. Яновский . - Мн.: БГУ, 2004.
, с. 52.
, с. 53.
Флоря Б. Н. О некоторых особенностях развития этнического самосознания восточных славян в эпоху Средневековья - Раннего Нового времени // Россия-Украина: история взаимоотношений / Отв. ред. А. И. Миллер, В. Ф. Репринцев, М., 1997. С. 9-27